стороны, склон горы оказался действительно пологим и вполне доступным для подъёма. Пройдя по долине, поросшей кедром, через цветущие альпийские луга и далее, поднявшись по каменистому склону, они вышли на вершину горы, которая являла собой довольно большое плато, представляющее каменную пустыню. Далеко вокруг перед ними как на ладони лежал таинственный и неизведанный Алтай. Снежные горные хребты, сверкая шапками на солнце, цепью протянулись на юге.
Подыскав место, откуда лучше просматривался вид на Дьял-Менку, Кузьма вынул подзорную трубу, стараясь рассмотреть близлежащие со стороны запада окрестности. Опустившееся к закату солнце ослепляло, и он, отрываясь от трубы, тёр слезящиеся глаза. Кузьма осмотрел местность с запада на юг и, не увидев ничего, указывающего на присутствие каких-либо скоплений людей, показал, как пользоваться трубой, и передал её Тархану. Тот прильнул к окуляру и стал медленно водить ею из стороны в сторону. Он долго и внимательно всматривался в местность на северо-западе… и вдруг замер, поднял руку вверх, после чего, показывая рукой в ту сторону, произнёс:
– Вон там, вдалеке, я заметил дымок от костров. На улусное поселение не похоже. Скорее всего, какой-то большой лагерь расположился.
Кузьма взял у него трубу и, присмотревшись, заметил в верстах десяти еле заметные признаки разведённых костров. Сомнений не оставалось, это были маньчжуры. Теперь ясно, что они всё ещё оставались на том же месте, о котором рассказывал Емзынак. Осталось только выяснить, сколько их там: была ли это большая группа, или маленький отряд. Фёдор достал прихваченные с собой листы бумаги и быстро срисовал окрестности, показав расположение маньчжур.
Разведчики выполнили поставленную перед ними задачу, пустились в обратный путь и к ночи добрались до лагеря. Едва заметный огонь от костра в лагере не дал им сбиться с пути – большой костёр Кузьма запретил разжигать, и они пробирались, ориентируясь на еле видимые отблески огня среди деревьев.
– Ну что, Емзынак ещё не вернулся? – первым делом спросил Кузьма.
– Ждём, – ответил Илья. – Как ты распорядился, так и сделали: поддерживаем небольшой огонь, чтобы в темноте нас не потеряли. Да вот, повечерять собрались, чайник поставили…
– Илья, – обратился к нему Тархан, – знаю, что травник ты хороший, вот и захватил тебе подарок с Сарлыка, – с этими словами он протянул ему отсвечивающие бронзой корешки.
Илья бережно взял один из корешков, размером с ладонь, повертел его в руках, внимательно рассматривая, пожевал, отломив маленький кусочек, после чего с улыбкой ответил:
– Ну, благодарю тебя, Тархан, это ж золотой корень. Я много слышал о его чудодейственной силе от тубаларов8, но вот в руках держу впервые. По цвету и по запаху догадался, что это именно он.
– Наш народ давно знает о его свойствах: охотники и чабаны всегда во время трудных переходов берут с собой сушёные