Без перестрелок и погонь, фальшивых переживаний и слёз на экране.
– Миша, зрителю и нужны фальшивые переживания, слёзы, красивая любовь. Ты был хорош в «Одиноких сердцах», но мы сделаем тебя ещё популярнее.
– «Одинокие сердца» тоже были ошибкой, – отсёк Миша, понимая, что Меняйло не так-то просто отвязаться. – Я хотел сменить амплуа – это единственный плюс от участия в том дерьмовом кино, хотя оно и полюбилось практически всей стране. Мои «крепкие боевички», как вы выразились, раскрыли меня определённым образом, и пока достаточно. Вы же мне предлагаете клишированный боевик с фоновой любовью, которой и сопереживать-то не захочется. Я бы скорее сыграл бухгалтера, адвоката, слесаря – кого угодно, но не тупоголового брутала с пушкой а-ля «Крепкий орешек».
– Ты заблуждаешься, Миша, – покачал головой продюсер, будто и правда сожалея. – Зритель хочет видеть на экране брутальных мужчин. Парням будет, с кого брать пример, а бабам – в кого влюбляться. Это и разбавляет их серые будни продавцов, слесарей. Оставь бухгалтеров для третьесортных ролей кому-нибудь другому, лишённому великолепных внешних данных, как у тебя.
– А талант вас, конечно, не интересует, – закинул Миша ногу на ногу и сощурился, желая услышать правду.
– Играешь ты хорошо, лицо известное – мне достаточно, – выкрутился продюсер. – Если хочешь драмы – иди в театр, Миша. А тут делай деньги. Фиксированный гонорар плюс проценты с кассы. Ты получишь массу бабла, ничем не рискуя. Зачем выделываться?
Мик посмотрел на Меняйло тем самым «убийственным» взглядом. Продюсер не дрогнул. Дрогнули охранники, потянувшись к своим карманам.
– Спокойно, – осадил их Меняйло. – Ты прав, Миша, – вкрадчиво продолжил он. – В городе найдутся актёры и помоложе, и классом повыше тебя. Менее затратные или более – это меня не волнует. Но твоя кандидатура возникла в моей голове первой. И я бы хотел, чтобы осталась единственной. Потому что если я во что-то или в кого-то вкладываюсь, то это, как правило, не подлежит замене и окупается. У меня чутьё на всё, что приносит доход.
Миша думал, что и правда, получить высокий гонорар и один раз опозориться – не так и плохо. К тому же, сценарий мог оказаться лучше, чем история выглядела. Уступать въедливому продюсеру, однако, не хотелось.
– Я прочту сценарий. И решение моё будет окончательным. Поскольку я слов на ветер не бросаю.
– Я так и думал, – кивнул продюсер с обманчиво лёгкой улыбкой, подымаясь. – Послезавтра текст будет у тебя. А на завтра приглашаю отужинать в моём доме. Всё цивильно, никаких вечеринок. Обсудим киноиндустрию, другие темы. Как коллеги.
– Согласен только на оргию, – без улыбки сказал Мик. Охрана напряглась.
– А ты остряк, – оценил Меняйло. – Серьёзно, приходи. Ты женат? Пригласи и свою спутницу, моя жена поприсутствует.
– У меня есть девушка. Хорошо, Пётр Ефимович, об ужине обещаю подумать, – Мик первым встал с лавочки.
Продюсер