– полицейского его еще больше убедило в том, что случайностей не бывает и чудо послано ему по горячим просьбам к Небесам.
На следующий день девушка улетала домой, поэтому с Микеле пришлось знакомиться по скайпу, причем молодой ученый в беседах произвел очень хорошее впечатление.
Через пару недель она получила по почте пухлый конверт с доверенностью на множестве листов, какие пишут обычно итальянские нотариусы, со всеми необходимыми печатями и апостилями, кипу необходимых документов и приступила к работе.
Восстановить отцовство Микеле удалось довольно быстро, заочное решение, лишившее его родительских прав, было отменено.
Микеле готов был танцевать на другом конце телефонной линии, передавал пламенные приветы и благословения дона Этторе, хотя Саша была далека от празднований. Она прекрасно понимала, что, несмотря на права отца, встретиться с Серджио ее итальянскому клиенту удастся не скоро.
Полгода она как на работу ездила в соседний город, чувствуя себе абсолютно разбитой после каждого процесса.
Ей удалось убедить суд в невиновности и Микеле, и старого священника, причем оба категорически отказывались от предъявления каких-либо претензий к Татьяне, одному не позволяло христианское смирение: – Я переживу, а ведь её душе не спастись, – печально вздыхал дон Этторе, второму чувство порядочности : – Она мать моего ребенка, и, что бы она не делала, я не могу ее обвинять, Серджио не поймет меня, когда вырастет,– горячился Микеле.
Увы, совсем не так вела себя Татьяна.
Каждый раз, возвращаясь в свой номер в гостинице после процесса, Саша долго стояла под душем, словно пытаясь смыть обрушившуюся на нее грязь.
Дело было не в прессе, в поисках сенсации сделавшей из старого священника и отца ребенка настоящих монстров, а её превратив в пособницу преступников, большими взятками купившую благосклонность социальных служб, и даже не в оскорблениях, которыми поливала ее Татьяна со своими «защитниками от общественности», а в самой женщине и в том, что она делала со своим ребенком.
– Я очень хотел еще детей, – признался однажды Микеле, – Но Татьяна уговаривала меня взять ребенка из детского дома. Хорошо, мы могли бы это сделать, но почему это мешает родить собственных детей?
Знаешь, что она сказала мне однажды? Что нельзя брать породистых кошек, потому что слишком много кошек в приютах, и нельзя покупать животных с родословной, когда столько страдающих душ. То же самое с детьми, это преступление, заводить собственного ребенка, когда в детских домах столько сирот.
Она сравнила детей с бездомными животными, она отказывается от того, что нормально, что определено природой, ради усыновления, причем я же был не против усыновления!
Татьяна не зря лишила Микеле отцовства, пользуясь решением суда, год назад она удочерила девочку.
Интересно, как ей это удалось, подумала Саша, ни работы нормальной, ни семьи!
Этой девочке Татьяна уделяла все свое время. А Серджио… Саша не могла думать без слез о