он меня отпустит! – задрал малец глаза на Бура.
– А убегать не будешь?
– Не буду, – пообещал он с таким видом, что верить ему почему-то не хотелось.
– Отпусти его, Бур.
– Правда, военные? – спросил мальчишка, поправляя на себе одежду, как очень и очень самостоятельный человек, знающий себе цену.
Куртка у него была на две размера больше, и он легко выскакивал из неё, как из простыни.
– Правда, правда, – сказал Архипов. – С севера мы.
– Врёшь… – убеждённо ответил мальчишка, – на севере жизни нет! Москвы нет! Пскова тоже нет! – привёл он свои аргументы. – Этого как его, Питера нет…
– Нет, согласен, – кивнул Берзалов. – А жизнь есть.
– Чем докажешь? – очень по-взрослому спросил малец.
– Ну не знаю… – помялся Берзалов, пряча улыбку. – Чем мы докажем, ребята? – он подмигнул на Архипову и Буру, мол, давайте, подыгрывайте.
У Архипова было очень массивное лицо, с тяжёлой, как тиски, челюстью, с остановившимся, почти бессмысленным взглядом – он слушал то ли шум дождя, то ли считал молнии. Бур же, как всегда, расслабился до невозможности, и Берзалов понял, что зря взял его, солдат из него был никакой. Не умел он ни концентрироваться, ни постигать ситуацию. А главное – не думал, совсем не думал, что место-то опасное.
– Во! – неожиданно сказал Бур. – У меня книжка есть про Серпухов. Только она в рюкзаке.
– Бур, ты зачем всякую дрянь таскаешь с собой?! – возмутился Архипов, который отвечал за снаряжение бойцов. – Вернёшься, два наряда плац чистить!
– Да книжка та малюсенькая… – стал оправдываться Бур.
– Три наряда…
– Да я… ага…
– Четыре наряда!
– Ага… – сказал Бур.
– Ну вот видишь, – сказал Берзалов, не обращая внимание на перепалку Бура и Архипова, хотя, конечно, Бура следовало в очередной раз примерно наказать, – мы действительно с севера.
– Это ещё ничего не доказывает, – возразил малец.
– Доказывает! – дёрнул его за плечо Бур. – Вернёмся, я тебе книжку дам посмотреть, ага.
– Логично, – согласился малец.
– Тебя как зовут?
– Кец.
– Кец? – удивился Берзалов.
– Пайка хлеба на жаргоне, – со смешком объяснил Архипов, однако не теряя бдительности и внимательно следя за входной дверью.
По правде, и у Берзалова было такое ощущение, что их подслушивают. Не нравится мне коридор, ох, как не нравится, подумал он, и тот, кто там, внутри, тоже не нравится.
– В одном кармане соль, в другом – хлеб. Отщипнёшь кусочек, макнешь в соль и – в рот, – сказал Кец. – А пострелять дашь? – Кец зачарованно притронулся к автомату.
– Дам, – пообещал Берзалов. – Откуда сам родом?
– Из Липецка…
Берзалов с Архиповым понимающе переглянулись. Мальцу было от силы лет восемь. Это значило, что, по крайней мере, с семи лет он жил самостоятельно, что само по себе удивительно.
– Ну