тут у нас?
– Еще одна машина. Дистанция чуть больше трех, идет за первой как привязанная. Нива, темного цвета.
– Она все еще там?
– Скорпион, это Экран, подтвердите наличие второй машины.
– Экран, это Скорпион, видим вторую машину, курс и скорость прежние. Первая машина проехала кишлак, контактов не было.
– Скорпион, вас понял, продолжайте наблюдение.
– ХАД?
Москвич зевнул
– Я пойду, позвоню. Если что-то будет еще – зовите немедленно.
Афганистан, севернее Кабула
Они дождались ночи – и двинулись в путь. Двинулись осторожно – но Шифт видел, что захватившие его не опасаются контроля на блок-постах. Возможно – у них машина с русскими номерами и вездеходом – так назывался специальный прямоугольный пропуск с красной чертой наискосок как на папках с секретными документами. Будучи подвешенным на стекло, он запрещал проверку машины на блок-постах.
Шифт теперь сидел, стекла были занавешены – но лобовое то стекло никак не занавесишь. ОН увидел, что на улице темно, и что они уже выехали из Кабула. Машина продвигалась по неровной, ухабистой дороге, взревывая двигателем.
– Куда вы меня везете? – задал вопрос Шифт
– Рафик командон хочет поговорить с тобой, бача – откровенно ответили ему – он же решит, что с тобой делать.
Пока все подтверждалось. Рафик командон, рафик афсар – это обращения, принятые друг к другу в регулярной армии, товарищ командир, товарищ офицер. Моджахед сказал бы «эмир» или «эфенди» и никогда не употребил бы слова «рафик», так говорили только коммунисты. Или – бывшие коммунисты.
– И сколько вас?
Нафар с автоматом на переднем сидении усмехнулся
– Зачем тебе это знать, американец?
– Мы хотим знать, с кем нам предстоит иметь дело. С кучкой офицеров – или с движением?
– Шурави, когда пригрели на груди эту ядовитую змею Кармаля, не задавали таких вопросов. Им было наплевать, что за Кармалем никто не стоял.
– Я не шурави. Я задаю такие вопросы. И мне не наплевать – сказал американец, проясняя свою позицию.
Он уже точно понял, кто это такие. Парчамисты, бывшие, а возможно и действующие офицеры. В Афганистане наступил полный бардак, халькисты, парчамисты – смешались настолько, что ведущий сотрудник по Афганистану в ЦРУ лишь приблизительно смог объяснить, в чем разница между этими двумя то ли партиями, то ли фракциями одной партии. Видимо, разница была как между Лениным и Троцким – как бы они не расходились во взглядах, но оба были комми, и этим все было сказано. Единственно, что помнил Шифт – разногласия между этими двумя партиями обернулись кровью. Очень большой кровью.
– Много. Нас много, американец.
– Сколько – много?
– У нас есть подпольные ячейки в армии. Туда входят те, кому не все равно, что дальше будет с Афганистаном.
– И сколько таких ячеек существует?
– Рафик генраль расскажет тебе об этом, американец. Когда мы приедем.
За окном