ту, которую ты в Югославии держишь? Хочешь, адресок назову?
Бывший генеральный секретарь ЦК НДПА хотел было броситься, но моментально понял – бесполезно. Этого убьешь, другие придут. Нет им числа.
Все замарались, все. И каждому выгребать – по делам его.
– Сам понимаешь, рафик, выбора у тебя нет. Мы, по крайней мере, тебя живым хранить будем. До последнего. Нам свидетель нужен. Я ведь догадываюсь, что там люди – которых словом не свалить.
– Их ничем не свалить.
– Ошибаешься, рафик. Крючков так думал – и где он теперь. Чебриков так думал – и где он теперь. Горбач так думал – и где он теперь? Скверну надо – каленым железом. Иначе нельзя, зараза пойдет. Так что думай, рафик, прямо сейчас думай, времени нет ни минуты. Сыграешь – дадим документы, семью поселим в тихом месте… будешь век свой коротать где-нибудь… подальше от глаз. А врагов твоих – похоронят с тремя залпами. Ну?
– Нет.
– Как знаешь. Завтра передадим тебя ХАД, как положено. Посмотрим, доживешь ли до суда. Бывай, рафик, мне еще твоего брата сыскать надо. Может, он умнее окажется, чем ты.
Москвич встал, пошел к двери…
– Стой! – не выдержал бывший генсек, когда тот уже взялся за ручку – какие будут гарантии мушавер?
– Моих слов тебе недостаточно?
– Человек хозяин своего слова. Захотел дал, захотел взял.
– А слово Председателя Президиума Верховного Совета Союза СССР тебе весомее будет? Хочешь – сейчас к вертушке пройдем?
Бывший генсек немного подумал, потом обреченно махнул рукой. Сильный и крепкий в начале разговора сейчас, он как-то сдулся, съежился, кажется, что даже стал меньше. Он сломался…
– Говори свои вопросы, мушавер. Скажу…
Москвич достал из кармана небольшой японский диктофон – чертовски удобная штука. Вставил две пальчиковые батарейки, сказал «Раз, раз», переключил и послушал как звучит. Звучало нормально. Тогда он положил диктофон на стол, поставил стул напротив.
– Сегодня шестнадцатое мая одна тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года, шесть часов одиннадцать минут по московскому времени. Я, генерал-майор государственной безопасности Аскеров Эльхан Абдулович, находясь в помещении ленинской комнаты авиабазы Баграм Демократическая Республика Афганистан, провожу допрос задержанного Мохаммеда Наджибуллы, бывшего генерального секретаря ЦК НДПА. Назовите свое имя.
– Мохаммед Ахтар Наджибулла.
– Вы клянетесь говорить правду и только правду?
– Клянусь, мушавер, клянусь – сказал бывший генеральный секретарь.
– Тогда вопрос первый. Когда вам впервые предложили участвовать в поставках в Советский союз героина?
– В апреле восьмидесятого года это было.
– Кто предложил вам участвовать в схеме поставок?
– А то ты не знаешь, мушавер.
– Рафик генеральный секретарь, я может, и знаю, но вы должны назвать это имя сами. Вы знаете процедуру не хуже меня.
– Двое пришли. Птицын и Кулаков. Прямо в кабинет. В открытую.
– Вы имеете в виду генерал-лейтенанта ГРУ, советника при Генеральном