является местом, категорически не рекомендованным к посещению. Вы уверены, что он находится у русских?
– Черт, а где же он еще может находиться?!
– Ну, к примеру, в руках бандформирования моджахедов, похитившего его с целью выкупа или шантажа. Там сейчас полно бандитов, промышляющих похищениями людей – слышали, что произошло с польской гуманитарной миссией? Если это так – боюсь, нам придется обращаться к СССР за помощью, а не с претензиями.
Это стало последней каплей для и так истощенного запаса терпения конгрессмена Уилсона, до того просто молча слушавшего.
– Послушайте, мистер! – сказал он, наклонившись вперед – эти бандиты, как вы их называете на самом деле самые храбрые люди из всех, кого я только знал! Пока вы распивали коктейли в большевистской Москве – они с голыми руками шли на советские танки, оплачивая своей кровью то, чего у вас не получалось добиться болтовней! Так что имейте уважение к людям, которые погибли за интересы Америки, мать вашу!
Заместитель государственного секретаря с невозмутимым выражением лица поправил галстук.
– Мистер Уилсон, мы уважаем ваше стремление защищать интересы Америки, но методы, какими вы их защищали, привели к дестабилизации всего региона и первому со времен Хиросимы и Нагасаки – боевому применению ядерного оружия. Ваши усилия привели к тому, что люди в Советском союзе, которых мы всячески поддерживали, которые искреннее хотели разрядки международной напряженности либо уже убиты сталинистами, либо ожидают смерти, а мы – пытаемся спасти еще хоть что-то. Нельзя одной рукой гладить медведя, а другой – бить ему в нос. Этих сталинистов вызвали к жизни вы, сейчас мы имеем дело с ошалевшими от крови зверьми и одному Богу известно, чем все это закончится. Вы можете добиться встречи с государственным секретарем США – но он вам скажет то же, что скажу вам я: внешняя политика Соединенных штатов Америки определяется здесь и в Белом Доме, но никак не на Капитолийском холме. Мы сделаем все, что в наших силах, господа, чтобы выяснить судьбу пропавшего американского гражданина, задействуем возможности, какие у нас есть – но я убедительно прошу вас не вмешиваться и не усугублять и так непростую ситуацию.
– Да какие у вас к чертям возможности… – психанул и Авратакис, вставая – нет их у вас. Вы пляшете под дудку русских – и больше ничего!
– Вот скользкий ублюдок! – психанул Уилсон, когда они садились в машину – да он, не вылезая из своего офиса, судит обо всем мире! Съездил бы, посмотрел, что там творилось! Козел!
Авратакис мрачно промолчал. Никогда раньше ни один заместитель государственного секретаря не посмел бы так разговаривать с конгрессменом из комиссии по ассигнованиям. Когда их акции котировались как нельзя высоко – Чарли Уилсон устроил несколько показательных расправ с чиновниками, которые посмели перейти ему дорогу в афганских делах, утверждая в Вашингтоне мнение, что не нужно вставать на пути у Чарли Уилсона, когда он занимается афганскими делами. Сейчас, судя по тому, как их принял Хартман – у него серьезная крыша в виде госсекретаря, а то и самого президента. Отношение к афганской