и положил в ту же сумку. Потому что где лучшего всего спрятать дерево – как не в лесу.
В нескольких машинах от автобуса к колонне присоединился пикап, в нем сидели еще двое пуштунов…
Ровно в одиннадцать часов по местному времени – колонна тронулась.
Афганистан, Кандагар. Аэродром. 12 июня 1988 года
Аэродром Кандагара, почти полностью уничтоженный во время афгано-пакистанской войны – быстро восстановили, но не до конца. Старое здание управления полетами решили не трогать, построили новое. На нем, почти разрушенном – теперь была грубо сработанная плита из афганского мрамора, на которой были выбиты имена погибших здесь, в жестоком и неравном бою с душманами и солдатами регулярной пакистанской армии. Теперь – это был памятник, и в развалинах – всегда стоял накрытый кусочком хлеба стакан с техническим спиртом, который сливали с самолетов. Это было именно то, что пили покойные при жизни, этим поминали их и в смерти…
Уаз – 469 батальона аэродромного обслуживания выкатил на залатанную военными строителями полосу нечто странное. Это был самолет, размером примерно с Як-52, только без кабины. Тот же самый движок от Яка, длинные крылья, позволяющее самолету дольше оставаться в воздухе, фюзеляж, в котором место пилота занимало топливо. На самолете была разведывательная аппаратура последнего поколения и аппаратура, позволяющая передавать данные (в том числе видеосигнал) либо на самолет – ретранслятор, либо на наземный пост управления, размещавшийся в обычном КУНГе с антеннами.
Это и был аппарат «Ворон», произведенный МОЭПО, Московским опытно-экспериментальным производственным объединением, созданным при поддержке людей из ЦК КПСС на московском заводе «Знамя труда», производящем самолеты Миг. Началось все с того, что нескольким молодым инженерам попал в руки аппарат, который упал в расположении сирийских войск в восемьдесят втором году, во время войны с Израилем. Тупая советская привычка все засекречивать обходилась дорого – если бы не настойчивость одного из выпускников МАИ, искавшего тему для дипломной работы – этот аппарат так бы и пролежал в спецхранилище без толку. Советские инженеры просто не понимали, зачем советской армии нужен разведывательный аппарат, который можно сбить удачной очередью из пулемета – им подавай сверхвуковой «Ястреб» Туполева, который запускался с четырехосной машины. Урок долины Бекаа, когда благодаря наведению с таких вот аппаратов была наголову разгромлена мощнейшая система ПВО – впрок не шел… по крайней мере до какого-то момента. Истратив несколько литров спирта, выпускник МАИ все же сумел ознакомиться с примитивным творением израильской военщины и сварганил примерно такой же аппарат – только на восемьдесят процентов состоящий из уже освоенных советской промышленностью компонентов. Защита дипломной работы едва не провалилась. Почувствовав опасность советские «ученые» решили дать бой неопытному в бюрократических баталиях