как они выходят с работы, пропахшие сигаретным дымом, по́том и душным парфюмом, с потекшим макияжем. Угроза мистера Элсоула напоминает, где я могу оказаться, если мне не улыбнется удача в ближайшее время, если я не начну принимать сложные решения.
Я найду способ разжалобить его, смягчить его. «Просто дайте мне еще недельку, и клянусь, я отдам вам половину денег. Обещаю». Я прокручиваю эти слова в голове, засовывая ключ в скважину и открывая дверь.
Внутри темно, даже несмотря на неоново-голубое освещение за окном. Я включаю свет, кидаю ключи на кухонную стойку, а скомканное извещение о выселении – в мусорку. И останавливаюсь, осматривая квартиру.
Это крохотная студия, доверху набитая вещами. Трещины в крашеной штукатурке змеятся по стенам. Одна из лампочек в единственной люстре перегорела, а вторая уже на последнем издыхании и ждет, когда же ее заменят, прежде чем она окончательно погаснет. Мои очки Warcross лежат на раскладном обеденном столе. Я взяла их напрокат задешево, потому что это старая модель. Две картонные коробки всякого барахла стоят на кухне, два матраса лежат на полу у окна, а остаток места занимают древний телевизор и старый, горчичного цвета диванчик.
– Эми.
Приглушенный голос послышался с дивана из-под одеяла. Моя соседка по комнате садится, протирает глаза и проводит рукой по спутанным светлым волосам. Кира. Она заснула в очках Warcross, и на ее щеках и лбу остались отпечатки. Она сморщивает нос.
– Ты снова привела какого-то парня?
Я качаю головой:
– Нет, сегодня я одна. Ты отдала мистеру Элсоулу свою половину денег, как обещала?
– Ой, – она избегает моего взгляда, свешивает ноги с дивана и тянется к недоеденному пакету чипсов. – Я передам их ему до выходных.
– Ты же понимаешь, что в четверг он нас выкинет отсюда, да?
– Мне никто этого не говорил.
Я сжимаю спинку стула. Она весь день не выходила из квартиры и даже не видела извещения на двери. Я делаю глубокий вдох, напоминаю себе, что Кира тоже не смогла найти работу. После целого года поисков она сдалась и замкнулась, проводя дни за игрой в Warcross.
Это чувство мне хорошо знакомо, но сегодня ночью я слишком устала, чтобы быть терпеливой. Интересно, поймет ли она, что нам действительно придется жить на улице, когда мы окажемся на тротуаре со всеми своими пожитками.
Я стягиваю шарф и толстовку и остаюсь в своей любимой майке. Потом иду на кухню и ставлю согреваться кастрюлю с водой. После этого направляюсь к двум матрасам у стены.
Наши с Кирой кровати разделяет самодельная перегородка из склеенных вместе старых картонных коробок. Я обустроила свою часть так уютно и аккуратно, как только могла, украсив золотистыми гирляндами. На стену пришпилена карта Манхэттена с моими пометками, а также журнальные обложки с Хидео Танакой, рейтинг лучших игроков-любителей Warcross’а и рождественские украшения из моего детства. Мое последнее сокровище – одна из старых отцовских картин, единственная оставшаяся – аккуратно прислонена к стене возле матраса. Холст просто пестрит цветами, краска лежит плотными мазками и как будто еще влажная.