того, чтобы тебя любили другие и в первую очередь муж, нужно любить себя. И чтобы было за что!
…На следующей сессии офицер Заочницу не узнал. Он балагурил, увивался за лёгкими юбками, абсолютно уверенный в своей неотразимости – он и впрямь был хорош собой: косая сажень в плечах, чубатый, начитанный, ему очень шла военная форма. Курс был человек около ста и далеко не все друг друга знали. Заметил он Её на летней сессии второго курса, когда неопробованные лёгкие юбки, видимо, кончились или заметил, что она за ним иногда наблюдает. Во всяком случае, он стал Её буквально преследовать своим вниманием: приносил билеты в театр, цветы; приглашал в рестораны; доставал необходимую литературу – всё это жестоко отвергалось и это его видимо ещё сильнее заводило. Мужчины по природе охотники и им добыча интересна до тех пор, пока они за ней охотятся; он объяснялся в записках, как мальчик, в любви, а она открыто над ним смеялась, даже грубила; все удивлялись, как он такой вечный герой вдруг перед ней только смущался и оправдывался без вины виноватый. Он, конечно, давно забыл о той своей фразе, которой так обидел ее, когда они учились на первом курсе. Она ничего не знала о его семейном положении и не хотела знать и всё ждала, когда придёт подходящий момент ему напомнить о том, как он её оскорбил. Однажды офицер не выдержал – была последняя сессия, они больше могут не встретиться и он решил использовать последний шанс, чтобы Её покорить. Был ли это действительно порыв чувств, взращённых на её недоступности, или последний прыжок отчаявшегося охотника – она так и не узнает. Подполковник в присутствии всей аудитории объяснялся ей в любви, и просил сокурсников на неё подействовать, а её призывал ответить ему немедленно, почему она к нему так жестока. Настал её час! Когда седой преподаватель, беспардонно отстранённый им от кафедры сказал: «Девушка, будьте добры, ответьте уже ему, мне нужно продолжать лекцию» – она встала и спросила: «А ты помнишь, как ты на первом курсе меня оскорбил?» – и напомнила ему ту сцену. «Так это ты?» – удивился подполковник. «Такое женщины не прощают» – закончила Заочница и села на место. Женщины в аудитории зааплодировали, а он стремительно покинул аудиторию.
4
Но самыми трудными остались в памяти сессии после рождения дочери, оставаться жить в столице Она не могла и моталась, то туда, то обратно с двухмесячным ребёнком на руках, на экзамены. Готовилась дома сама, без лекций, по ночам – днём были кухня, пелёнки, огород. Сцена её подготовки к экзаменам выглядела примерно так: руками она моет посуду или лепит пельмени, одновременно ногой качая коляску, а на столе лежит книга, по которой она при этом умудряется учить.
Однажды, пока она добралась, уже все сдали экзамен, оставался один староста курса – здоровенный парень, который никогда в жизни не держал в руках маленького ребёнка и ужасно этого боялся. Делать было нечего – Она положила двухмесячное дитя на его огромные ладони, беспомощно вытянутых вперёд ручищ и пошла, сдавать экзамен по предмету,