себе. В смысле – как правильно отнестись к опасности, которой, оказывается, грозит мне происходящее. И ничего не пришло в голову, кроме как делать, что должен. И вообще, какая ни есть страна, от недоброжелателей всяких злобствующих защищать её нужно. Вот и буду служить дальше. Ну а опасность – так вокруг в точно таком же рискованном положении ещё много моих товарищей… и командиров. Как-то никогда раньше ничего подобного в голову мне не взбредало – не было случая задуматься. А вот, поди ж ты – и на мою долю выпала доля Родину защищать. Так и определялся я со своим внутренним миром, пока восстанавливал сбрую. Это сейчас моя боевая задача.
Наши прочёсывали окрестности, суетился полковой фельдшер, переходя между ранеными, ушла вперёд полная рота, причём не колонной, а рассыпным строем – место открытое, ровное, всё видно, как на ладони. А тут комполка появился пешком – убили под ним мерина – да и говорит:
– Будем делать тачанки, хоть они нам по штату и не положены.
Народ у нас, что важно отметить, толковый – паники или иного беспорядку не устроил, да и неразберихи не возникло – вот как-то так всё получилось, что бойцы и командиры в едином порыве бросились в сторону опасности, а не врассыпную. Ну а там и по подразделениям разобрались и командиров своих нашли. Так что разброда нам этот обстрел большого не наделал, даже как-то сплотил людей. Опять от меня не слышно было, кто кому, какие команды выкрикивал. Мы-то, обозные, всяк сам по себе были и делали, как все. Опять же стрельнули по нам, почитай, сразу.
К Кобланды на повозку стали «Максимку» прилаживать, а ко мне – пулемёт, что с бою взяли. Тот самый, из которого с такой дали нам столько конского состава убавили. Гляжу я на него и диву даюсь – очень он смахивает на ДШК, правда не на турели, как я видел, а на колёсном станке с лафетом и сиденьем, вроде велосипедного, поверх станины. Здоровенный щит, как у «максима», но на дульном срезе колечко на щелястой вороночке. Дульный тормоз, если кто не в курсе. И ещё отличка имеется – сверху плоским блином пришпандорен магазин, как у «дегтяря», только толще.
А надо сказать, ручники ДП в полку имеются, хотя и немного. Так что пулемётчики быстро во всём разобрались и стали на задок телеги прилаживать этот агрегат, а я им помогал.
Вот так и перешли мы с товарищем из обозников в пулемётную команду. И на следующем привале новый взводный принялся учить нас пулемёту. Ох и попотели мы, пока наш казах со всем освоился. Нет, он сообразительный, но принцип автоматики перезаряда от него ускользал. А, может, просто слов парень не находил, чтобы всё как полагается доложить? Мы ведь не так уж много с ним преуспели в русском языке. Он меня куда как большему успел научить, а я как путал в школе склонения со спряжениями, так до сих пор и путаю.
– Слушайте боевую задачу, – это комбат объясняет двум ротным, разложив карту на земле в тени моей боевой повозки. – Форсируем реку. Силами первого взвода разведываете наш берег и окапываетесь. Потом вы подтягиваете тачанки и берёте под контроль противоположный берег,