мгновение отделяло похитительницу от открытых ворот, как вдруг лошадь ее поднялась на дыбы, вскинув гриву и обнажив зубы. Наспех утихомирив разбушевавшееся животное, Верена не поверила своим глазам: между взбешенными лошадьми бегал мальчик, совершенно не боясь попасть под копыта, и пытался уцепиться за узду лошади.
– Только прикажите, Ваше Величество… – потеряв терпение, крикнул всадник, обнажая меч над головой мальчика.
Но крик мальчика, донесшийся до ее слуха среди общей сумятицы, поразил ее: он просил взять его с собой! Вместо слов королева подъехала к храбрецу и сама протянула ему руку.
Уже позже, в замке, когда Верена лично присутствовала при приготовлениях детей ко сну, когда сидела рядом с изголовьем кровати Даниэля, когда говорила с ним, удивляясь его редкому имени и его рассудительности для такого юного возраста, она поняла, что девочке он совсем не брат. Но на ее вопрос, зачем же он тогда бросился ее защищать, он ответил: «Одна в вашем мире эта девочка не выживет». Этот день навсегда врезался в память Верены как день, когда она обрела сына.
И теперь у нее были все основания быть уверенной, что по прошествии стольких лет подданные забудут о цвете его крови, об алом, пылающем цвете, который у каждого ассоциировался только с одним – людьми. И верить в то, что со временем не только кровь, но и юношеская безрассудность и упрямство могут поменять свой цвет на более благородный. И соответствовать и статусу, и ее взглядам на его будущее. Так всегда было в царстве вардаров. Так должно было быть в этот раз. Но впервые в жизни она видела рядом с собой достойного юношу, который, к ее тягостному сожалению, не желал прислушиваться к ее просьбам. Не хотел выполнять ее приказов. Не собирался стать частью уготованного ему великого будущего.
И вот теперь отчаяние ее уже переходило в стадию наваждения, когда единственным избавлением от навязчивой мысли может быть только беспрекословное подчинение объекта ее любви. Но она недооценивала Даниэля.
– Ты будешь участвовать в турнире наравне со всеми. – Голос ее был властен и непререкаем. – Я лучше знаю, что тебе нужно, я уже давно живу в этом мире. И не первый десяток лет правлю. Так почему бы тебе просто не сделать это для меня?
Даниэль повернулся.
– Я готов посвящать каждую победу Вам, Ваше Величество, но только если они будут действительно заслуженными и достойными. Но честна ли победа, где против тебя встает простолюдин, не обученный владению оружием?
– Мой дорогой, – руки мягко опустились ему на плечи, – ты прекрасный воин. Искусство боя ты познал превосходно. То, что для них является шансом начать жизнь лучшую, чем у них есть сейчас, для тебя – необходимый каждому воину опыт. Это ли не честно?
– У них нет шанса выжить, и тот опыт, о котором Вы говорите, достается бесчеловечной ценой!
Пурпурные глаза благосклонно закрылись.
– Опыт достигается потом и кровью, мой мальчик, и если у них недостаточно