на Ребе и скифы близ Боспора. А мы посередине! Но только у нас теперь не одиннадцать хеландий, а шесть.
– Но и их уже не двадцать тысяч, – напомнил Дорофей.
– Но десять-то есть, а то и двенадцать. Если считать тех, что пришли из Никомедии. И этого хватит, чтобы занять предместья и расположиться там на зиму.
– Этого мы не допустим! – возмутился Зенон.
– Рад, что меж нами такое полное согласие, – не без ехидства ответил Феофан. – А чтобы этого не допустить, мы должны перекрыть им дорогу к столице. Так что те скифы, которые уже ушли на запад, пусть благодарят своих скифских богов.
– При таком волнении идти в море – самоубийство, – кентарх Иоанн махнул рукой в сторону Евксина. Из-за шума ветра всем приходилось почти кричать. – А самоубийство – смертный грех перед Господом!
– И сколько же мы будем здесь стоять? – спросил кентарх Клементий.
Несколько мгновений все молчали. Патрикий Феофан с надеждой глянул на «военный крест» с частицей пояса Богоматери. Корабль качало, крест то поднимался, то опускался, будто сам рвался в бой. Пока крест и реликвия здесь, с ним, он вынесет что угодно.
– Столько же, сколько скифы! – твердо ответил Феофан. – Клянусь головой василевса!
Русы помнили, почему в начале лета греки не пытались напасть на них, когда они стояли на этом самом месте. Прибрежное мелководье не пускало сюда хеландии, а значит, русы по-прежнему были здесь в безопасности. Однако не один Мистина Свенельдич, воевода, пришел в ярость при виде греческих судов.
– Да они добычу нашу пожечь нацелились! – заорал Добрин, завидев идущие с запада хеландии. – Ах ты змей, свинячье рыло! Выкуси!
Спускаясь с горы, Мистина поглядывал на приближающиеся хеландии с удивлением, но без особой тревоги. На расстояние огнеметного выстрела их не подпустят мели, а быть на них могло никак не больше трех-четырех сотен человек: не безумцы же греки, чтобы пытаться высадить такой отряд под носом у десяти тысяч русов!
А вернувшись в стан, воевода обнаружил, что здесь не просто готовы к защите, но вбыль подумывают о нападении. Дружины Добрина и древлянина Величко – вздорный и заносчивый мужик, тот, однако, трусом не был, – уже снарядились, освободили свои лодьи от добычи и приготовились сразиться на море. На море, при волнении, с хеландией, что размером с иной родовой городок! Рассказал бы ему кто, что всего полгода заморского похода сделают из этих лесовиков таких викингов, – не поверил бы.
– Вы что, про огнеметы забыли? – Изумленный Тородд схватил Величко за рукав. – Они же пальнут!
– А мы с кормы зайдем! – не растерялся тот.
– Не с кормы, а с ветра, – поправил Эскиль, молодой вождь наемников, занявший место павшего под Гераклеей Хавстейна.
Мистина еще не привык к этой потере и все глазами искал Хавстейна среди уцелевших свеев.
В его войске большинство составляли те, кто под залпы огнеметов не попал и лишь видел их действие издалека. Наиболее пострадавшие, те, у кого перед