и я дала ясно понять, что мое решение не изменится. Пойдемте на кухню? Второе июня на календаре, а солнце адское.
– Постой… Значит, ты не будешь продавать дом?
– А почему вас это так удивляет? – улыбнулась я.
Женщина почесала нос, поджала тонкие губы и с заметной усмешкой огляделась:
– Здесь же все разваливается, Сонечка. Кстати, не вздумай лезть в подвал, там все на ниточках держится. По-хорошему, его бы засыпать и все. А дом снести. Он тоже еле-еле дышит.
Я демонстративно огляделась. Да, побелка на стенах выгорела и облупилась, дикий виноград, что сплетался над железной аркой во дворе, оброс и, кажется, немного увял, а в саду полным полно сорняков. Зато окна в доме пластиковые и дверь железная относительно новая. Конечно, придется поработать, чтобы вернуть жизнь этому дому, но я ничуть не против. Мне все равно нужно чем-то заниматься, чтобы не сойти с ума от больных воспоминаний.
– По-моему, здесь просто восхитительно, – несколько мечтательно произнесла я, глядя на огромные кусты дикой розы. Помню, как бабушка с особой осторожностью срезала распустившиеся цветы и украшала ими дом. – Побелю стены, скошу траву, займусь беседкой, а то гляди и обвалится под тяжестью отсохших веток и не будет тенька. Мы с бабушкой каждый месяц поднимались на стремянках и срезали ненужные ветки и листья. Меня осы постоянно кусали.
– Сонечка! – удивительно громко воскликнула Людмила Ивановна, как будто пыталась разбудить меня. Я вытаращила на нее глаза. – Да разве нужно все это, когда есть прекрасные условия для проживания? Ты была на нашей Нижней улице? Взамен этому, тебе предложат великолепный новый дом!
– Если вы не забыли, то я только минут двадцать назад приехала, – буркнула я, расставив ноги на ширине плеч. – У меня как-то времени не было для прогулок.
– Мы все продали свои участки и переехали в хорошие и теплые дома! Ничего не нужно белить, не нужно…
– А мне нужно, – с улыбкой перебила я. – И я этого очень хочу.
Мне это просто жизненно необходимо. Возможно, что именно так я смогу построить свою жизнь заново. Через побелку стен, мытье окон, ремонт забора… Когда дом начнет дышать, мое сердце излечится.
– Ты знаешь, кто здесь живет? – спросила она шепотом и оглянулась. – Москвичи. Интеллигенты!
Я чуть наклонилась к ней и так же тихо сказала:
– Рада за них.
– Сонечка, я ничего не говорю, но просто пойми сама, что этот дом портит всеобщую картину. Ну, ей-богу, гадкий утенок. Все так говорят!
Я насупилась. Сложила руки на груди и в оборонительной позе пристально уставилась на старушку, что несколько лет приглядывала за домом из моего детства. Мне обидно слышать такие слова от женщины, что жила напротив и была подругой моей бабушки. Они бегали друг к дружке за солью и сахаром, угощали сладостями, помогали красить забор, копать картошку. А теперь она делала вид, что прошлое её совершенно не волновало и все, что когда-то было здесь, на нашей родной улице, ничего для нее не значило.
– Люди здесь очень хорошие. Живут в достатке,