Остаются голые факты: люди убивали друг друга, любая гражданская война – это кровавая бойня. Нужно только осознать все это и ответить на вопрос: как не допустить гражданской войны и бойни? Но получается очень обидно, потому нужно залезть в корни этой либеральной интеллигенции, олигархии и генерала Алексеева, которые все это начали в феврале 1917 года. Вот это неприятно.
Г. Саралидзе: Мне кажется очень важным для понимания фигуры Дзержинского то, что он считается – и был по факту – одним из главных зачинателей спорта в СССР. «Динамо» можно назвать его детищем. С другой стороны, это массовый спорт. Он занимался беспризорниками, и понятно, что занятия физической культурой были одним из способов вовлечь детей в эту деятельность. Ведь реально массовый спорт в СССР начинался с Феликса Эдмундовича. Это факт.
Это позволяет лучше понять данную личность, ее разносторонность. Дзержинский – это старый большевик, революционер, рыцарь революции, карающий меч революции, пламенный борец. И в то же время он занимался массовым спортом. Еще одна сторона этого человека.
Д. Куликов: А ты знаешь, что он совершенно искренне считал, что спорт и физическая культура – это очень важно. Он и революционные подвиги во многом совершал, потому что все время занимался гимнастикой и разными упражнениями, поскольку понимал, как одно связано с другим.
Г. Саралидзе: Действительно, Феликс Эдмундович Дзержинский был в советское время иконой, то есть безусловным символом, как Че Гевара в Латинской Америке. Я с этим сравнением абсолютно согласен. Как, на ваш взгляд, с учетом того, что сейчас происходит, может ли вернуться Дзержинский в нашу историю в иной своей ипостаси?
А. Гаспарян: А он оттуда никуда не уходил. Например, в кабинетах сотрудников ФСБ, которые погибли в Чечне, висели портреты Феликса. И когда наша рукопожатная публика говорит о том, что нужно их снять, покаяться и проклясть Дзержинского, то сотрудники службы безопасности вспоминают своих убитых товарищей. С этой точки зрения он никуда не ушел из истории. У любого деятеля Второй русской смуты можно найти только плохое, если есть желание. Если кто-то предпочитает во всем и у всех находить палачество, то еще вопрос, на чьих руках пролитой крови было больше. Потому что, например, вполне себе либеральный генерал Миллер устроил концлагерь в Архангельске. Как известно, ВЧК до такого не доходила.
Г. Саралидзе: К тому моменту.
Д. Куликов: Не только Дзержинский, наши разведчики XVII, XVIII, XIX веков и все основатели служб теперь в одной линейке. Просто Дзержинский находится в правильном ряду российской государственности. Был у нашей государственности и советский период.
1937 год-переломная точка в борьбе за власть
Г. Саралидзе: Поговорим о 1937-м. Если бы сейчас здесь присутствовали молодые люди, они бы сказали, что это мем. Для многих, кто знаком с историей нашей страны, этот год действительно является обозначением понятия «террор». В историографии принято говорить о 1937 годе