в карете гости явно не вписали себя. Да уж, с полнотой записей тут проблемы тоже. Я пробежался по списку. Меня интересовала не только подопечная Вороньей Лапы. Я надеялся увидеть безобразный почерк Малдона. Но в книге за последние пару месяцев – только караваны снабжения, смены вахты да случайные шлюхи.
Пока магия не съела его мозг, Глек Малдон был моим другом и артиллерией нашей команды. Он был отличным парнем – ну для того, кто убивает людей за деньги. Дюжину раз выезжал вместе со мной в Морок, а потом залаял на луну и угодил в богадельню. Однако спиннерам уровня Малдона стены психушки не помеха. Он вырвался. И теперь он на свободе – безумный и очень опасный. Конечно, уж вряд ли бы он заявился сюда и уж тем более записался в книге визитов. Но я все равно спросил сержанта.
– Скажите, может, вы видели мужчину, приезжего: высокого, лет пятидесяти, с темно-русыми волосами, поседевшими на висках?
– Я б не сказал, что припоминаю вот такого… а как зовут?
– Глек Малдон, спиннер из Валенграда. Говорит будто помешанный.
Сержант покачал головой и взял гроссбух так, будто я залез туда без спросу и нагадил.
– Нет, волшебных типов не было уже давно.
Я поблагодарил, хотя и не совсем искренне. Конечно, Малдону не было никакого особенного повода бежать именно сюда, на юг. Хотя он куда угодно мог бежать. Все лучше, чем торчать там, куда его заперли в Валенграде. Я вздохнул и мысленно вычеркнул Малдона из списка ближайших забот. Жалко. Я по нему скучал.
Ворота с лязгом захлопнулись. Сержант взялся за тяжелую лебедку, и решетка медленно поползла вниз. Мать его, не люблю, когда меня запирают за стенами.
– Капитан, купишь мне такую шикарную тачку? – осведомилась Ненн, и я посмотрел в сторону стойла.
А, Ненн заметила карету на рессорах. В подобных чудесах ездят те самые леди, которых не прельстить моим портретом. Колесам явно нужен ремонт – они для мощеных бульваров, а не для убогих приграничных дорог. Кузов выкрашен голубым, на нем золотые завитушки. Хозяин наверняка с толстым кошельком. А может, хозяйка – та самая, за кем меня послал Воронья Лапа.
– Когда начнешь меня слушаться, тогда и стану покупать тебе всякие подарки, – сообщил я женщине-головорезу.
– И что же принесло сливки общества на Двенадцатую станцию? – подумала вслух Ненн.
Она знатных любила не больше моего.
– Ну да, приятного тут мало, – согласился я. – Еда – дерьмо, постели еще хуже, а как глянешь на восток, мир плывет перед глазами. Проблема в том, что чем ты голубей по крови, тем меньше толку в голове. Наверное, какая-нибудь дура решила пожаловать деньги на оборону отчизны и захотела присмотреться к приграничной жизни. Думаю, один взгляд за границу, запашок Морока – и бедняжка побежит без оглядки.
Ненн всегда любила послушать, как я костерю голубую кровь. Любить мне ее не за что. Мой опыт общения с аристократией навряд ли приятнее, чем у Ненн.
Я отправил ребят на ночлег. Они уж отыщут где нахлебаться, наораться песен и проиграться друг