на учебу. Хотя что она ему предъявит? Явно не перевесит встречное обвинение в поджоге. Этот красноречивый прохвост наверняка выкрутится, оставив ее болтаться в петле.
Как бы ей получить над ним власть? Мошка покосилась на сумку и подумала о конверте, который Клент прятал от мистрис Бессел. Надо бы глянуть, что там…
Вечерело, западный край неба окрасился багрянцем. Когда солнце почти скрылось за горизонтом, мимо пролетел большой канюк. Он словно задул дневное светило взмахом черных крыльев, после чего уселся на стог сена. Окрестные холмы тут же поблекли, на смену теплым оттенкам дня пришли холодные цвета сумерек.
Когда подул холодный ветер, моряки принялись недовольно ворчать.
– Мы поужинаем в Халберде, – сказал Куропат. – Пойдем с нами.
Когда-то Халберд был смотровой башней, поставленной, чтобы выслеживать пиратов, грабивших прибрежные города. Во время войны катапульта снесла башне крышу, точно срезала горбушку с хлеба, и порушила одну из стен. Теперь в развалинах башни, поросших мхом, устроили таверну с соломенной крышей.
Команда ушла с «Пылкой девы», оставив на борту всего двух матросов. Вместе с Клентом и Мошкой они ринулись в таверну. Внутри было накурено, хоть топор вешай, к табачной вони примешивался влажный запах земляного пола и пережаренной требухи. Судя по одежде и дубленым лицам посетителей, здесь гуляли исключительно матросы. Понятное дело, одни мужчины. Столами им служили бочки и всякая корабельная снасть. Сидели они на мешках и ящиках. У дальней стены валялось несколько соломенных матрасов, на них отдыхали люди.
Матросы с «Пылкой девы» уселись вместе за длинным столом из рыбацкой лодки. При виде тарелки с пирожками и кувшина воды у Мошки заурчало в пустом желудке. Она с любопытством заметила, что Куропат, подняв кружку эля, сперва провел ей над пирожками и лишь потом выпил. В Чоге кружки со спиртным водили над кувшином воды в знак верности королю Прэлю, «королю за Тостеройским морем». Мошка догадалась, что жест Куропата посвящен королю Отважному, «королю за Магорскими горами» – их символизировали пирожки.
Моряк за другим столом пролил немного воды и провел кружкой в честь короля Галбраша, «короля за Туманным озером». Его приятель, сидевший напротив, голосил о верности королевам-близняшкам, «властительницам Йотлендских предгорий». Похоже, в Халберде собрались приверженцы доброй дюжины королей, однако никто не отстаивал свою правоту кулаками, несмотря на хмель, ударивший в голову. Матросы явно не принимали политику всерьез.
Сама того не зная, Мошка наблюдала типичные приметы нового времени. Это раньше вассалы враждующих королей, едва завидев друг друга, лезли в драку. Нынче каждый город принимал всю эту монархическую чехарду как нечто неизбежное, и хозяева питейных заведений, отставив в сторону личные убеждения, одинаково любезно обслуживали всех посетителей.
Скоро к ним подсел капитан шаланды и завел разговор с Куропатом.
– Что слышно из Манделиона? – спросил