покачала головой:
– Теория действует лишь тогда, когда речь идет о разумных людях. Жаль, но экстремисты под эту категорию не подпадают. Их лидеры четко дали понять, чего хотят, и не сомневайтесь: если оружие окажется у них в руках, они его применят.
Дивинус побледнел.
– Постойте… вы хотите сказать, что Конец может и в самом деле наступить?
– Да, наши прогнозы допускают такую вероятность. Экстремисты почитают конец света, они его ждут. Верят, что Конец испепелит грешников, а избранные вознесутся на небеса, где насладятся плодами праведности.
– Это же полное безумие.
Баррера кисло улыбнулась:
– С каких пор это мешает людям исповедовать безумные религии?
Да, Баррера права, подумал Дивинус, припоминая вехи великой истории человечества и все те россказни, что некогда считались непреложной истиной.
– Значит, у них сырье? И Сергей?
– Верно.
– Вы правы, это лишь вопрос времени. Конец неизбежен.
– Да, профессор. Надеюсь, теперь-то вы понимаете, зачем я сюда приехала? – Выдержав долгую паузу, Баррера продолжила: – Что, если мы спасем какую-то часть человечества? В каком-нибудь бункере? Или на Международной космической станции? Не знаю, согласятся ли Китай и Россия, но японцы нас поддержат.
Дивинус покачал головой:
– Дело не только в том, чтобы пережить сам Конец. Земля на тысячу лет превратится в отравленную радиоактивную пустыню. На поверхности не останется органической жизни. Выжившим предстоит не просто покинуть ее на целое тысячелетие, но и вернуться потом на пепелище.
Президент вздохнула и сделала глоток. Усталое лицо отражало груз работы. Оливия всего год пробыла на занимаемом посту, а волосы уже заметно поседели. Когда молодым сенатором от штата Орегон она боролась за высший государственный пост, то надеялась сосредоточиться на помощи здравоохранению, иммиграционных реформах, проблеме бедности в стране, но уж никак не на этом.
– Хотите сказать, профессор, что надежды нет? – уточнила Баррера. Дурные известия и алкоголь слегка затуманили ее взгляд. – Мы обречены?
Дивинус почувствовал себя виноватым. Если бы не он, этой беседы не состоялось бы вовсе. Они с президентом не сидели бы в этой комнате и не говорили о конце света. Дивинус сложил пальцы домиком у длинной, отпущенной для солидности бороды. Теперь он стыдился собственного тщеславия. Он – чудовище, и борода, хлипкий фасад благообразия, этого не скроет. Дивинус стиснул лежавшую на коленях – и такую постыдную – коробочку с медалью.
– Оружие Конца получило свое название неспроста, – отозвался он. – Запомните: масштаб катастрофы превзойдет любые опасения.
Баррера поморщилась:
– То есть ничего поделать нельзя? Вы это хотите сказать? Я приехала на встречу с вами, ведомая отчаянием, невзирая на протесты ближайших советников.
Подумав немного, Дивинус сказал:
– Потребуются