вы. Не откажете в любезности прокатиться в правительственной машине?
Она растерянно посмотрела в мечущие молнии глаза. Все выглядело более чем странно. Но на размышления времени не было.
– Конечно. Если ваши бультерьеры не пристрелят ненароком.
– В их работе случайностей не бывает.
Женя оказалась в черном «БМВ» с тонированными стеклами и «мигалкой». Автомобиль в сопровождении двух «Волг» помчался по улицам Москвы. Гречишников снова отрывисто бросил телохранителю: «Проверь ее». Женя подумала, что опять предстоит досмотр, но вместо этого секьюрити достал какой-то аппарат и просканировал ее вещи.
– Чисто, «жучков» нет.
Гречишников стал поспокойнее, хотя глядел по-прежнему злобно и угрюмо. Когда заговорил, доброжелательности в голосе тоже не звучало.
– Ну что надо? Кто вас послал?
– Вы же видели удостоверение. Знаю, близко не подпускаете прессу, и пробиться к вам невозможно. Но в моих планах – поговорить не о работе, а о личной жизни: семья, внуки, домашние питомцы. К сожалению, не нашла другого выхода, кроме как проникнуть на эту конференцию.
– Издеваетесь? Какие домашние питомцы?
– У вас вроде доберман? Зюзя, кажется?
Он посмотрел на нее как на душевнобольную.
– М-да… Я должен поверить в этот бред?
– Почему бред? Кто я тогда, по-вашему?
– Это и хотелось бы узнать, – маленькие глазки напряженно изучали ее лицо. – Ну раз так, э-э-э, как по имени? Евгения? Валяйте, спрашивайте про Зюзю.
Жене происходящее очень не нравилось. Гречишников явно принимал ее за кого-то другого и не поверил в байку про «Звездную пыль». Но ничего не оставалось, как играть свою роль.
Он вслушивался в расспросы «про Зюзю» с таким пристрастием, словно в них спрятана кодовая шифровка, которая раскроет истинную личину Жени. Взгляд выражал готовность – чуть что не так – расправиться с ней на месте. Поэтому спустя семь минут на руках была полноценная статья для Лены, но ни единого вопроса про законопроект она так и не рискнула задать.
Положение становилось отчаянным. Инстинкт самосохранения уговаривал убраться подальше из черной «БМВ». Но знала, что не простит себе упущенную возможность вытянуть пару слов насчет треклятого закона. Общение, меж тем, подходило к концу. Женя представила покрасневшее от гнева лицо Петушкова, когда она сообщит о провале операции. Это придало решимости выдавить из Гречишникова хоть одно предложение, в котором будет слово «политика». Собравшись с духом и вложив в интонации беспечность, она спросила:
– Павел Алексеевич, как родные относятся к вашей работе? Поддерживают ли? Разделяют мнение о реформах в энергетике?
Крошечные глазки впились в нее, а голос резанул слух.
– С каких пор это интересует домохозяек?
– Нас читают не только женщины, но и мужчины. И они, конечно, интересуются политикой. Если расскажете о своей позиции по «нефтяному соглашению»…
Закончить она не успела. Гречишников, резко перегнувшись, схватил за запястье