как вы, Дронго, пока из Нью-Йорка не позвонил мой знакомый и не порекомендовал мне обратиться к Пьеру Дюнуа.
Роудс чуть отдышался после долгой речи и продолжил:
– Я готов оплатить любые издержки, которые появятся в ходе расследования. Меня интересуют только два вопроса. Кто и почему это сделал? Пока я не получу ответа на оба вопроса, я не успокоюсь. Вы согласны помочь мне в этом деле?
Дронго взглянул на сидевшего перед ним человека. В его глазах были огромное, безмерное горе и капля надежды. Он смотрел на Дронго и ждал его согласия. Нет страшнее горя, чем горе человека, потерявшего своего ребенка. Дронго заметил, как дрожит правая рука Роудса, как дергается его щека.
– Да, – сказал он, – я согласен. Мне понадобятся копии всех имеющихся у вас документов. И ваше полное доверие, сенатор.
4
Офицер смотрел на фотографию стоявшего перед ним человека. Все было правильно. Прямые линии лица, упрямый взгляд, небольшой шрам на подбородке. Человек нетерпеливо оглядывался по сторонам, ожидая, когда пограничник вернет наконец его паспорт.
Офицер еще раз вгляделся в его лицо. Конечно, это тот самый человек, чья фотография в паспорте. Но почему тогда этот тип так нетерпеливо оглядывается, словно не решаясь смотреть пограничнику в глаза? Офицер ввел в компьютер номер паспорта. Нет здесь никаких проблем. Паспорт был чистым. На него не было никаких запросов или особых отметок. Но пограничника по-прежнему смущало это лицо на фотографии. Или он где-то видел этого типа?
Нет, вспомнить невозможно, а дальше тянуть было нельзя. Нужно ставить отметку о выезде. Черт с ним, пусть уезжает. В конце концов, если этот тип в чем-то и провинился, будет лучше, если он уедет из страны, чем останется здесь. Пограничник поднял штамп, собираясь проставить его оттиск в паспорте. Еще раз посмотрел на фотографию и на стоявшего перед ним человека и поставил штамп.
Пассажир забрал свой служебный паспорт и двинулся дальше, туда, где уже светились магазины беспошлинной торговли, находящиеся как бы в пустом правовом пространстве, за границей самого государства. Офицер посмотрел ему вслед и взял следующий паспорт. Он пропустил еще двоих, все время думая о том человеке, когда за спиной появился его сменщик.
– Как дела? – спросил он.
– Все в порядке, – ответил офицер.
Он был молод, ему было всего двадцать пять лет, и ему нравилась его почетная должность. Попасть на работу в международный аэропорт Шереметьево в Москве было достаточно сложно, и, если бы не влиятельный дядя из кабинета министров, ему светило бы распределение в Мурманск или на границу Таджикистана, куда отправили большую часть ребят их курса. Но молодой офицер, кроме своего значительного дяди, обладал и другими достоинствами. Он был настойчив, внимателен, отличался наблюдательностью и склонностью к анализу.
Именно поэтому, покинув свое рабочее место, он сразу отправился в дежурную часть, где попросил