помню чудное мгновение…», «…Дыша духами и туманами…», «Свеча горела на столе…»). Что это – ложь? Попытки уйти от реальной действительности в надушенные, идеализированные фантазии?
Вздохи, любовные письма, ожидаемые «алые паруса» и «белые кони», неизвестно откуда и почему появившиеся, – это, конечно, хорошо и красиво. А то, в результате чего мы с вами появились на свет Божий, – восторженные, головокружительные соития, «сплетенье рук, сплетенье ног», нежность, таинственные глубины женского естества, стоны и вздохи, вспышки неземного блаженства, явленные как раз через «земное», естественное?… В любимой нам нравится, конечно, лицо – иногда особенно какая-то его часть, например, глаза, губы, волосы… Но почему такая дискриминация в отношении той части тела, которая неудержимо и таинственно привлекает и благодаря которой происходит самый глубокий контакт? И в которой – и вовсе самое главное! – рождается общий ребенок? В которой зачат каждый из нас… Почему столько запретов, нареканий, проклятий связано именно с этой, воистину святой частью женского тела – цветком, дающим жизнь?
Какая же махровая, постыдная, явная ложь сопровождает нас всю жизнь! Разве стыдно любить то, что воистину достойно любви? По-настоящему стыдно лгать. Лгать от трусости, от неуверенности, от незнания.
Потому и считал я, что просто необходимо учиться. «Этому» как и всему другому. Чтобы знать и не бояться.
С Зиной мы познакомились в заводской столовой. Темненькая, невысокая, очень складненькая – по-моему, татарочка. И очень милая. Я пригласил ее к себе в гости, она, не ломаясь, пришла и как-то легко, естественно, в первый же вечер все у нас получилось. Очаровательная девчонка, думал я с радостью. Значит, может быть так – просто, естественно, без лжи, трусости и расчета? Что же касается «нежеланных последствий», то она знала, как их избежать.
Всего один раз встретились мы еще, и тут она честно призналась, что хочет замуж.
– Ты мне вообще-то нравишься, – просто сказала она. – Но так встречаться я не могу, извини. Мне двадцать уже, замуж пора. Ты знаешь, как я живу? В общежитии, нас три девушки в комнате, я приехала из другого города. Если я тебе правда нравлюсь, давай запишемся. А так я не буду.
Грустно. Хотя и понятно. Я искренне был благодарен ей, хотя мы и расстались. Она сказала, что тоже мне благодарна.
– Ты порядочный. И женщин уважаешь. За это спасибо. Жаль, что ты не можешь жениться.
Не могу забыть женский ее цветок – он был уникальнейший, удивительный: узенький, аккуратненький, чистенький, гладко выбритый – ну просто как у маленькой девочки. Прелесть! Ясно, что она за ним старательно и с любовью ухаживала. Я еще не настолько созрел тогда, чтобы посмотреть, – все, как обычно, происходило под одеялом, – но вспоминал впоследствии не раз. И словно вижу его в своем воображении. И в высшей степени уважаю.
Искренне тогда я пожелал ей успеха и до сих пор храню самую горячую благодарность Зине. Думаю даже, что судьба благосклонна прислала ее мне, чтобы не забывал. Чтобы