в виду не наши, а совсем другие силы, средства и положения. Поэтому они пригодны не для всех, не всегда и не везде. Чтобы знать, какие из них и в какой мере могут быть осуществлены в известном обществе и в известное время, надобно хорошо изучить наличный запас сил и средств, какой накопило себе это общество; а для того нужно взвесить и оценить исторические опыты и впечатления, им пережитые, нравы и привычки, в нем воспитанные. Это тем необходимее, что мы живем во время, обильное идеалами, но идеалами, борющимися друг с другом, непримиримо враждебными. Это затрудняет целесообразный выбор. Знание своего прошлого облегчает такой выбор: оно не только потребность мыслящего ума, но и существенное условие сознательной и корректной деятельности. Вырабатывающееся из него историческое сознание дает обществу, им обладающему, тот глазомер положения, то чутье минуты, которые предохраняют его как от косности, так и от торопливости. Определяя задачи и направление своей деятельности, каждый из нас должен быть хоть немного историком, чтобы стать сознательно и добросовестно действующим гражданином.
Лекция III
Форма поверхности европейской России. Климат. Геологическое происхождение равнины. Почва. Ботанические поясы. Рельеф равнины. Почвенные воды и атмосферные осадки. Речные бассейны.
Начиная изучение истории какого-либо народа, встречаем силу, которая держит в своих руках колыбель каждого народа, – природу его страны.
В географическом очерке страны, предпосылаемом обзору ее истории, необходимо отметить те физические условия, которые оказали наиболее сильное действие на ход ее исторической жизни.
Форма поверхности европейской России. Мы говорим Восточная Европа или Европейская Россия, когда хотим обозначить географическое отношение России к странам, лежащим к западу от нее, или отличить русские владения по сю сторону Урала от зауральских. Уральский хребет, повторяем мы, отделяет Азию от Европы. Мы так привыкли к этим выражениям, что не предполагаем возможности и не чувствуем надобности выражаться как-нибудь иначе, точнее. Однако географические представления образованного мира не всегда совпадали с этими привычными нашими выражениями. Древние греческие географы, например, проводили раздельную черту между Европой и Азией по реке Танаису (Дону), так что значительная часть нынешней Европейской России оказалась бы за пределами Европы, а город Москва – на восточной ее границе, если бы тогда существовал. Взгляд античной географии находил историческое оправдание в явлении, идущем с противоположного полюса человеческого развития. Сама Азия, настоящая кочевая Азия, испокон веков наводняя своими кибитками и стадами нынешнюю южную Россию, по-видимому, слабо чувствовала, что она попадала в Европу. Перевалив за Карпаты, в нынешнюю Венгрию, ее орды становились в невозможность продолжать прежний азиатский образ жизни и скоро делались оседлыми. На широких