по сторонам, чуть дальше – беседка, увитая плющом. Пэл всегда с удовольствием приезжала в Чартуэлл. Одно из немногих мест во Вселенной, где ей действительно рады.
– Твой дядя превратил наше имение в запасной правительственный центр! Это не я придумала, так сказал бедный сэр Роберт Ванситaрт, которого дядя заставляет приезжать сюда, словно на службу и делать доклады. И, представь, кричит на него, если тот опаздывает.
Даже воздух в Чартуэлле вкусный, не в пример лондонскому. Пэл на малый миг до боли позавидовала хлопотливой тете. Вот так бы прожить жизнь!
– Это не страшно, тетя. Сэр Роберт – всего лишь государственный секретарь. Вот если бы он кричал на сэра Энтони!..
– Он и на сэра Энтони кричит! А позавчера даже кинул в него сигарой и чуть было не попал. Какой ужас, Пэл! Ну почему бы твоему дяде не заниматься живописью? У него же прекрасно получается!..
Пэл не выдержала – улыбнулась. К тетушкиным жалобам она уже давно привыкла. С должностью коменданта запасного центра та справлялась без особого труда и явно этим гордилась.
– Вот и сейчас! Он даже не вышел тебя встретить, Худышка. Только ладонью махнул, мол, встреть сама и приведи. А знаешь почему? Он c самого утра терзает нашего гостя. Тот, конечно, итальянец, но это не повод часами допрашивать человека.
– Не повод, – вновь улыбнулась Пэл. – Это, тетя Клемми, причина. Боюсь, мне даже придется ему помочь.
– Только недолго, – наставительно молвила родственница. – А то обед простынет. Ну, иди, а то дядя кричать начнет. И… Пэл!
Закусила губы, стерла улыбку с лица.
– Потом мы с тобой поговорим наедине. Ты мне, конечно, запретила, но я нашла одного врача. Очень хорошего врача…
Пэл лишь покачала головой. Еще один врач! Какой смысл? Диагноз она помнит наизусть.
Тетины пальцы клещами вцепились в локоть. Темным огнем вспыхнули глаза.
– Леди Палладия Сомерсет! Как старшая в семье я запрещаю вам впадать в отчаяние и думать о смерти. Это неправильно и недостойно сословия, к которому мы принадлежим. Слышите? Мы нужны нашим мужьям и Матери-Англии. Когда крестоносец уходит в поход, кто-то должен защищать замок!..
Закусила губы, смахнула слезинку с глаз…
* * *
«У тебя есть враги? – молвил как-то дядя Винни, будучи в прескверном настроении. – Значит, в своей жизни ты что-то когда-то отстаивал. Прятаться и молчать нельзя! Когда орлы молчат, болтают попугаи».
За себя дядя мог быть спокоен, врагов у него – видимо-невидимо. Неудивительно! Дядя никогда не молчал и постоянно что-нибудь отстаивал, главным образом себя и собственное единственно правильное мнение. Такой человек, как он, мог быть только первым, никакой иной номер его не устраивал. Дядю считали грубым, непереносимым и циничным, и он таким действительно был. Немалый возраст ничуть не пригасил пыл, ибо власть, как считал он сам, самый страшный наркотик. Кто попробовал хоть раз – отравлен навсегда.
К власти дядю Винни давно уже не подпускали, но он не падал духом. «Теперь я могу позволить