Я быстрыми взмахами показал рукой на бывший привал и на развилку, которые с хребта прекрасно наблюдались в четырёх километрах внизу, – Нам же надо было, как поднялись на хребет – так сразу же спускаться, а мы по хребту уже отмотали километров семь.
– Борис Геннадьевич, да не может этого быть.
– Да, товарищ полковник. Вон то Бековичи, которые мы проехали, а это впереди город Малый Малгобек. Вот смотрите по карте, здесь мы должны были сразу спускаться вниз, а мы сейчас находимся вот здесь.
Командир полка стал задумчиво и в некоторой прострации стал разглядывать мою карту: – Товарищ полковник, вон местные стоят у автобусной остановки. Давайте у них спросим, где какой населенный пункт. – Не ожидая согласия командира, я подбежал к недалёкой автобусной остановке, где стояла группа небритых мужчин и с любопытством наблюдала за нами. А в это время стали постепенно подтягиваться остальные машины полка и дорога постепенно забивалась военной техникой.
Ответ мужиков с автобусной остановки только подтвердил мои слова.
– Хорошо, тогда сейчас будем разворачиваться. Кириченко – передавай Шпанагелю, чтобы тоже разворачивался и шёл за нами. А ты, Борис Геннадьевич, садись ко мне, будешь подсказывать куда ехать. – Командир оставил одного офицера разворачивать колонну, и мы помчались обратно. Навстречу лился нескончаемый поток техники нашего полка и все с удивлением смотрели на машину командира полка, и шедшую за ней ПРП – больше за нами никого не было. Остальные машины, следующие за нами, с трудом разворачивались у автобусной остановки. На выезде из Бековичей чуть было не столкнулись с БМП на которой, оседлав ствол пушки, лихо восседал командир первого дивизиона подполковник Семёнов, а сзади пылили самоходки дивизиона. Полковник Никитин злобно что-то пробормотал про себя, как я понял в адрес Семёнова и недовольным взглядом проводил проскочившую мимо нас БМПэшку. Давно замечал, что командир не любит его, но мне сейчас было не до их взаимоотношений. Я пристально вглядывался во множество дорог, спускавшихся после Бековичей с хребта, и пытался разобраться: выведут ли они к перекрёстку дорог, где ориентиром была будка ГАИ. Подъехали к нужному повороту и стали спускаться вниз по грунтовой дороге, тянувшейся по длинному, голому склону. Спуск был достаточно крутой, и механику-водителю КШМки (Командно-штабная машина) приходилось всё время притормаживать. А на одном из спусков за спиной послышались крики солдат сидевших на корме большой и длинной машины. Оглянувшись, увидели, как сзади из-под кормы машины тянулся густой чёрный дым. Как мы поняли из криков, механик-водитель вместо того чтобы только слегка притормаживать, практически спускался на тормозах и почти спалил фрикционные ленты, и теперь командир кричал в люк механику чтобы тот отпустил тормоза и скатывался с горы накатом, лишь притормаживая, тем более что спуск был прямой и долгий. С тревогой посмотрел на своё ПРП, но то шло нормально, как положено, да и сидел там за старшего ПРП мой