уничтожил один из кланов…
– Один клан? – насторожился я. – Значит их в нашем мире еще больше?
Эльф молчал, настороженно поглядывая на жену. Драконы скрытны и чужих до своих тайн не допускают… И возможно, оно и к лучшему, поскольку еще неизвестно, что принесут с собой в твою жизнь эти самые древние тайны…
Глава 5
Ночное небо добавляло трагизма ситуации. Три фигурки на абсолютно голой земле напоминали горные цветы, невесть каким способом умудряющиеся все-таки распускаться там, куда с трудом долетают наши карликовые дракончики. Нежные, абсолютно бесполезные и постоянно подвергающиеся камнепадам…
Что-то я расфилосовствовался, но все вокруг навевало мысли о бренности собственного существования: пустые глаза Эжоны на бледном личике, неестественно прямая и напряженная поза эльфа, старательно сдерживающегося, чтоб не бросить обеспокоенный взгляд на жену. Гладкая, ровная, как искусно обработанный драгоценный камень, черная земля и огромное, мерцающее, непостижимое и прекрасное в своем величии, небо.
– Садись, Эрл, – я похлопал рядом с собой. Земля отозвалась глухим звуком, словно была пустым сосудом с тоненькой стеночкой. Вздрогнув, я отдернул руку и попытался себя убедить, что показалось.
Эльф проигнорировал мое приглашение, делая вид, что очень увлечен рассматриванием своих изящных кистей… а может так оно и было, эти светлые все время собой любуются.
Девушка молчала. Она села поодаль и нервно сцепила исцарапанные руки. На светлом, заостренном личике менялись выражения страдания и ужаса. Видимо, своей просьбой, я разбудил воспоминания, которые ей безумно хотелось оставить в прошлом и возвращение их доставляет физическую и душевную боль.
– Эжона, – тихо позвал я, – если так тяжело, я наступлю своему буйному любопытству на горло, чтоб больше не вякало, и забудем об этой истории.
– Не получится, – девушка нервно хихикнула. По щеке поползла слезинка. – Это судьба. К тому же, раз тебе удалось один раз, быть может ты довершишь…
Дракон захлебнулась эмоциями, не в силах завершить фразу. Мотнула головой, рассыпав посеребренные луной пряди волос по плечам, и посмотрела на меня так яростно, что я почувствовал ужас, царапающий мой затылок. Сколько ненависти и жажды чужой смерти, сколько решимости пойти на все, чтобы еще раз увидеть поверженного врага.
– Одержимость, – прохрипел эльф. Прокашлявшись и нервно поежившись, он опасливо подсел к жене. – Одержимость ни к чему хорошему не приводит, милая. Ты же знаешь Грома – уж чего-чего, а исполнять свои планы с его помощью просто верх неосмотрительности. Это все равно, что играть в прутву на гномьих взрывающихся шарах.
– Что еще за игрушки? – я презрительно скривился, но меня это и правда заинтересовало: эльфы играют в игры?
Эрлиниэль примирительно погладил по тонкой руке девушки, которая начала было выражать возмущение: мне – за смену темы, эльфу – за рухнувшие планы, ночи – за холод, а жизни – за несправедливость…
– Очень