в пыльное окно поезда последние горячие лучи. Она представила себя принцессой в высокой башне, под стенами которой грохочет шум битвы. Или лучше не так – пусть это рокочут барабаны горных гоблинов. Интересно, как там мама? Она осталась совсем одна в больнице. Нет, не надо думать про это. Девочка открыла глаза, скосила их на кончик носа, полюбовалась узором на подстаканнике. Потрогала пальцем горячий металл. Скоро он остынет и можно будет пить чай. Дверь купе открылась и вошла тетя Света, мамина старшая сестра.
– Скучаешь, Ириночка?
Девочка покачала головой, снова прикрыла глаза. Волшебство не исчезло, как это обычно бывало, затаилось в перестуке колес, в быстром мелькании тени и света на сомкнутых веках, горячем металле подстаканника. Ей почудился чей-то крик, потом щебет.
– По утрам к замку принцессы прилетали птицы, чтобы спеть ей самые прекрасные свои песни, – продолжила мечтать она. – Ее мама-королева была здорова и приходила разбудить ее на рассвете…
– Ириночка, – попутчица осторожно тронула ее за плечо. – Ты спишь?
– Нет, – девочка открыла глаза, надула губы. – Я думаю. Зовите меня, пожалуйста, Ирина.
– Хорошо, Ирина, – тетя Света улыбнулась робко. – Ты слышишь этот щебет? Я сейчас говорила с проводницей. Оказывается, в купе рядом с нами едет артист. То ли фокусник, то ли дрессировщик и с ним самый настоящий попугай. Это он щебечет.
– Попугай? – Иринка недовольно засопела. – Они же каркают как вороны. И кричат. Я думала это птицы за окном.
– Мы ведь в поезде, – засмеялась тетя Света. – Тут птиц не слышно. А этот попугай даже говорит. Может, сходим посмотрим?
– Не хочу, – буркнула девочка, отворачиваясь к окну. Солнце уже перестало мелькать алым и золотым и просто бледно светило из-за деревьев. Поезд въехал в лес и в купе сразу стало темно.
– Ну как хочешь, – тетя Света постояла немного в нерешительности. – Я постельное белье принесла. Посплю немного. Ты будешь?
– Нет, хочу в окно смотреть.
– Хорошо, деточка, я тоже любила смотреть в окно в твоем возрасте.
Иринка передернула плечами и отвернулась к почти уже ушедшему за горизонт солнцу и темному лесу. Попыталась представить, как мелькает за деревьями огонек. Это горит маленький костер, который развела мама, чтобы она нашла ее в темном лесу и вывела из чащи. Но вдохновение пропало. Девочка вздохнула. Посмотрела на попутчицу. Та уже легла, достала из сумки планшет.
– Я в туалет, – сказала Иринка и выскользнула из купе, тихо закрыв за собой дверь. Развернулась к окну и замерла. Здесь, с другой стороны поезда, небо по-прежнему полыхало алым, розовым и лиловым. Облака тянулись по нему, словно далекие острова, увенчанные волшебными замками. Из приоткрытого окна пахло железной дорогой и вечерней прохладой. Девочка взялась ладонями за край оконной рамы, встала на цыпочки, вдыхая воздух. Ей хотелось улететь на облачные острова, раствориться в запахах леса. Раздался щебет, затем резкий крик. Кто-то произнес, странно выговаривая слова:
– Куда ты пошел?
Рядом кашлянули. Ирина открыла глаза, быстро вытерла