пробормотал себе под нос Серый Волк, но сел и приготовился слушать.
– Я Зева, главная жрица Несмываемого Ктулху!
– Несмываемого кого? – Волк растерянно приоткрыл пасть.
– Несмываемого Ктулху! – раздраженно квакнула жаба и продолжила вещать. – До тебя, о незнакомец, должно быть уже дошли слухи о том, что Несмываемый Ктулху низвергнут и теперь его место занял Смываемый Ктулху!
– А это кто? – Волк почувствовал, что теперь у него болит не только спина, но и голова. – Нет, подожди, не говори! Я не хочу этого всего знать! Я хочу знать, что вы тут делаете?
– Мы, – жаба горделиво надулась. – Строим плот, чтобы проплыть на нем по ручью вместе со статуей нашего Божества. Мы хотим, чтобы все знали, что Ктулху – Не Смываем!
– И долго вы еще строить будете?
– Мы уже почти построили, – жаба раздулась еще сильнее. – Но перед тем как отплыть, мы расскажем всем в этом лесу о Несмываемом Ктулху!
Волк вздохнул, и, поняв, что Ктулху и его адепты сами собой не рассосутся и не смоются, решил пойти ва-банк.
– Послушайте, уважаемая Зева! – вкрадчиво начал он. – Вы мне невероятно нравитесь. Не думали ли вы о том, чтобы оставить свою паству и выйти замуж?
– Квак? – ошарашенно квакнула Главная Жрица.
– Да, да, – подтвердил Волк. – Жаба ваших статей и красоты наверняка не простых кровей. А среди моих друзей (прости, Ваня) есть самый настоящий Царевич, который уже давно ищет свою единственную и неповторимую, да только все никак не найдет. Думаю, вы тоже Царевна и придворные волшебники в два счета расколдуют вас, если уж поцелуй Царевича не поможет.
Жаба открыла рот, попутно нервно проглотив пролетавшую мимо муху, и растерянно закивала, но тут заметила, что к их разговору прислушиваются остальные сектанты.
– Да квак вы смейте! – заквакала она. – Я честная девица! Вся моя жизнь – служение Несмываемому Ктулху! Прочь! Вон!
– Ну погодите, я может еще про Ктулху хочу послушать, – попытался продолжить беседу Серый Волк, но Зева, раздувшись до синевы и невнятно квакая, понеслась на него. Волк отпрыгнул в сторону, в самую гущу строительства.
– Плот, плот, – заквакали строители. – Он сломал плот!
Волк посмотрел себе под ноги. Он стоял в куче палок и веток. Поднял глаза на Зеву, которая развернулась и снова неслась на него и, решив, что ему уже нечего терять, прыгнул к статуе Несмываемого Ктулху, схватил ее в зубы и понесся в сторону Большой Поляны.
Кваканье стало просто оглушительным. Лягушки и ящерицы неслись следом. Волк прибавил ходу, радуясь, что спина наконец-то прошла и перестало ломить лапы. Резко повернул в кусты орешника, прополз на пузе под ветками, пересек небольшую поляну, пробежал под липами, забился в густой ельник, осторожно прикопал там статую и вернулся обратно к поляне у старой рябины. Там почти никого не было. Только сидел у кучи веток и палок, еще недавно бывших плотом, маленький лягушонок. Увидев Волка, он вытаращил глаза и попытался завопить. Волк прижал его лапой и сказал:
– А