ваша гостиница?
– «Дом на холме».
– Холм-то невысок…
– Это верно. Но это не я придумала название… Вот и пришли.
Петр уже распахнул дверь и сам проскочил за Элей, забыв, что за ними идут еще двое. Лика усмехнулась и встретила понимающий взгляд Аниты.
– Надеюсь, моя сестра не испортит ваши отношения?
– Не поверите, – весело отозвалась Лика, потянув дверь на себя. – Он сам все испортил много лет назад… Это же мой отец.
Голубя он заметил не сразу.
Шагнув из подъезда, так и ахнул, прищурившись от густой, как на детском рисунке, синевы неба. Наконец-то! Уже казалось, лето вообще не наступит…
Час назад, когда Максим Филимонов выгуливал щенка, и намека не было на то, каким станет этот день. Они уныло тащились с Троллем от дерева к дереву под мелким дождиком, который хоть и не был осенним, но тоску нагонял ничуть не хуже. А теперь поглядите-ка!
«Счастье только таким и бывает – внезапным!» – подумал он и подался навстречу июлю, очнувшемуся от подростковой депрессии. Почему, взрослея, охотнее веришь в лучшее? И даже реверсивные следы от самолетов начинают казаться стрелками, оставленными судьбой, которая показывает верный путь, как в игре «Казаки-разбойники». Кажется, его поколение было последним, чертившим стрелки белыми мелками… Многие ли отыскали свой клад?
– Только не я, – пробормотал Максим, заставив себя опустить голову. Должно быть, странно выглядит тридцатилетний человек в хорошем костюме, глупо улыбающийся небу.
Еще один шаг, и лохматый куст шиповника закрыл бы птицу на бетонном отливе под окном первого этажа, беспомощно барахтающуюся в собственной крови. Не сразу сообразив, что у голубя сломано крыло, Максим первым делом подумал о кровожадной кошке, почему-то бросившей добычу… Может, он ее и спугнул, открыв дверь подъезда?
– Ох, бедняга, – вырвалось у него. – Что же с тобой случилось?
Это был ненужный вопрос, ведь никто не мог на него ответить. И Максим начал лихорадочно искать другие ответы: что теперь делать с этим голубем? Поможет ли ему ветеринар? Или птица уже при смерти?
Он взглянул на часы: если опять опоздает, Петр уволит его к чертовой матери, а такую непыльную работу еще поискать… Да и платит хозяин гостиницы неплохо.
Макс еще не успел разобраться ни с одним из вопросов, а голубь неожиданно превозмог боль и поковылял к нему, волоча крыло.
– Ты что? – Максим едва не попятился. – Ты куда собрался?
А птица уже подобралась вплотную, в ее круглых глазах померещилась мольба. Почему-то именно в этот миг Макс понял, что это – голубка, девочка: шейка тонкая, длинная, перышки темнее, чем у самца…
«Сам виноват, – мрачно подумал Макс, – заговорил с ней, дал повод надеяться на помощь. Теперь она не отстанет, с женщинами всегда так… Выкручивайся!»
Присев, он погладил темные перышки и виновато пробормотал:
– Я не могу, малышка… До ветеринарки добираться минут сорок по утренним пробкам. А мне ведь в другую сторону… Что ж делать-то, а? Здесь ведь тебя не оставишь, кошек целые полчища бродят.
Внезапно