выражения, что «в правах по наследованию женщины имеют меньшую правоспособность сравнительно с мужчинами» (с. 11). Торговые товарищества Кавелин называет фирмами (с. 21). К юридическим лицам автор относит заповедные имения, майораты, фабрики, заводы, наследство (с. 21). Странное разрешение вопроса о соотношении главной и принадлежностной вещи можно встретить у Кавелина. «Бывает, что одни реальные предметы соединены с другими непосредственно, и так тесно, что не могут быть от них отделены без существенного изменения индивидуальных свойств того или другого или обоих вместе. Такие предметы нераздельны. Если один из них меньше другого и не составляет его характерной особенности, то называется принадлежностью, а тот, с которым он соединен, – главным предметом» (с. 24). По определению Кавелина в перстне золотое кольцо будет главной вещью, а вставленный в него солитер принадлежностью. По аналогии с лицами, которые бывают физическими или юридическими, Кавелин предлагает все то, что, не будучи реальным предметом, представляет материальную ценность, называть «юридическими предметами» (с. 31). Определяя право собственности как «закрепление за одним лицом или несколькими лицами всех отношений к вещи, которым придается юридическое значение» (с. 71), Кавелин полагает, будто «в юридическом отношении оно выработано весьма тщательно и последовательно и не вызывает никаких недоразумений» (с. 71), между тем как данное им определение страдает отсутствием всякой определенности. «Лица, которые имеют общую собственность, составляют, в отношении к посторонним, одно юридическое лицо» (с. 73). Это совершенно новое воззрение, заключающее в себе внутреннее противоречие, служит лишним доказательством возможности «недоразумений» в учении о собственности. К особенностям терминологии Кавелина следует отнести то, что он вещные права называет имущественными (брош., с. 5 и др., Права и обязанности, с. 63). В результате получается следующее странно звучащее положение: «наем имуществ сам по себе не устанавливает имущественных прав на нанятое имущество» (с. 103). Кавелин считает суд представителем прав и обязанностей сторон, «все принимаемые им меры к обеспечению прав и интересов трудящихся, поставляемое им решение и способы принудительного исполнения, должны быть рассматриваемы как действия, меры и распоряжения самих лиц» (с. 120). Вполне оригинальное воззрение, которое едва ли когда‐нибудь найдет последователей. Встречаются у Кавелина и явные ошибки. Так, например, он утверждает, что «закон устанавливает правила для выдачи видов и паспортов женам отдельно от мужей, с согласия мужа» (Очерк сем. отн., с. 59), но ссылки на закон (несуществующий) не делает. Кавелин говорит, что в России действуют правила о поводах к разводу протестантов те же, что и на Западе (Очерк сем. отн., с. 69), между тем как сам несколькими страницами раньше (с. 65) указал на разнообразие постановлений по этому вопросу германских законодательств.
Все эти чисто юридические недостатки догматических работ Кавелина до некоторой степени покрываются