вижу над водой странное облако черного дыма. За ним проступают контуры огромной белой птицы. Она тоже плывет по реке, и вот вдруг заревела во все свое горло, подняв стаю перепуганных уток из прибрежных камышей. Так это же мой пароход! Смотрю на селезня – какой красавец. Я вот не такой красивый, вернее, совсем уж не красивый. С моим-то ранением в брюхо. А его перышки – одно к другому, одно к другому – иссиня-зеленые, с полосой подле шейки, отливают перламутром на осеннем солнышке.
Шурх-шурх-шурх – зашелестели в такт утиные крылья. Побуду уткой.
Я утка
Нет, конечно, лучше стану селезнем; ну сами понимаете – дело какое. А у нас тут целая стайка оказывается. Поднялись над камышами, вытянулись в струнку, низко летим над водой – радостно так, против солнца. Пароход уж близко. Минута-другая – и поравняемся.
Одновременно залаяли псы и грянули два выстрела. Ту утку, что летела справа, подбросило, и тут же бедняжка ухнула камнем вниз. То охотники из ружей палят, а уже по самой кромке воды, все ближе к камышам, за добычей, упавшей в реку, бегут собаки.
– Вот тебе, бабка, и Юрьев день! Ну-ка, что там этот спаниель, а может, легавая какая – черт их разберет, куда бежит? Что глаз его видит, да зуб неймет? Что-то меня на поговорки потянуло. Кажется, и обгадился с перепугу, тоже по-утиному. А интересно побыть собакой. Уткой – чего доброго подстрелят.
Быть или не быть?
Сахаров точно знал, что чувствует раненый, знал и что надо делать для его спасения. Дожидаться саперов не имело смысла. По ощущениям, конструкция очень медленно, но неумолимо «плыла» в сторону. По крайней мере, так это виделось в свете фар под проливным дождем в уже наступившей темноте.
Они с лейтенантом осторожно отползли назад. Толя предложил:
– Это самое, нужно усилить, подпереть эту «кучу малу», не дать ей сложиться. Думаю, что стрела экскаватора и ковш как раз подойдут. Во-от в этом месте, в качестве подпорки. – Толя указал на нужную точку, – но это, конечно, если хватит длины стрелы. Похоже, должно хватить.
Лейтенант слушал предельно внимательно. Ладонью он инстинктивно то сдавливал, то отпускал собственное горло. Этот человек уже не походил на зеленого лейтенантика, заступившего два часа назад на пост и охрану прибывающего литерного. Сахаров чувствовал, что лейтенант не отойдет в сторону, не станет, ничего не предпринимая, ожидать неминуемой развязки, просто не сможет запретить саму попытку спасти чью-то жизнь. Анатолий видел, как посуровело лицо молоденького милиционера:
– Иного выхода не вижу, попытаемся. После можно будет аккуратно вытащить парня. Вдвоем справимся, он, вроде, не здоровяк. Как думаешь, а?
Анатолий кивнул. Не спуская глаз с бомбы, уверенно заявил:
– Точно фугас. Они все толстостенные. Есть усиливающее кольцо в головной части. Механический взрыватель расположен на боку, и это хорошо. Если бомба будет и дальше опускаться медленно, то при слабом соприкосновении