домой только в сорок шестом после тяжелой контузии. С личным как-то не сложилось. Все в жизни стало другим, сломалось что ли, и уже было не до учебы. Хотя временами очень хотелось, но было, как ему казалось, уже слишком поздно. Так Толя и остался в трактористах. Однако выполняя работу механизатора, Анатолий вместо главного инженера фактически руководил работой механиков.
Любовь к книгам и наукам осталась единственной страстью Анатолия Петровича Сахарова. Для взрослых и для детворы вел технические кружки в местном клубе. Даже иногда читал собственные лекции на самые разнообразные темы: от механики до медицины.
Вообще мужиком он слыл хорошим, но чуток, как говорили, «трехнутым» чудаком-Кулибиным. Но чем больше он читал о естественнонаучном, тем сильнее задумывался о совершенно иных вещах. Его начали волновать вопросы, которые в Стране Советов уже давно и однозначно были решены в пользу диалектического материализма. После важных новостей о неизмеримой военной мощи Советской державы2 Толя почему-то не чувствовал никакой радости. Скорее наоборот: ему становилось тревожно.
Москва
Поезд из Нижнего прибывал в столицу ранним утром. В эти выходные лекцию «О глубоководных погружениях первых советских батискафов» проводили в знаменитом ДК им. Серафимовича3. До начала много времени. Устроившись в общежитии на Большом Тишинском переулке – до ДК «рукой подать» – Толя решил прогуляться по городу.
Москва встретила его еще цветущими яблонями, а кое-где по дворам цвела и сирень. Отгуляв майские праздники, город с некоторым смущением встречал раннее утро первых послепраздничных выходных. Было тихо, лишь короткий скрежет вагонов, выходящих на линию из трамвайного депо, разрезал тишину Пресненских улочек и переулков. Анатолий с улыбкой вспомнил, как пару недель назад на праздничном концерте семилетний соседский Гришка смешно декламировал «Веревочку» Агнии Барто. Мальчишка очень старался. Читая стишок, он качался из стороны в сторону и после каждых двух строк делал паузу, вытирая ладошкой вечно текущий носик. Продолжал читать Гришка только тогда, когда его раскрасневшаяся от волнения мамка кивала ему из зала…
Весна, весна на улице,
Весенние деньки!
Как птицы, заливаются
Трамвайные звонки.
Шумная, веселая,
Весенняя Москва.
Еще не запыленная,
Зеленая листва…
Ах, эта весенняя Москва! По улице Красная Пресня, от «Мосторга» в сторону зоопарка чинно двигались ряды поливальных машин. В радуге водяной пыли растворялся запах сирени, воздух счастья и свежести раннего утра. Все это казалось Анатолию нереальным, прекрасным сном.
Сначала посетить Зоопарк – мечта с самого детства. Сахаров вспомнил призыв Маяковского: «Пролетарий, пролетарка,