мы будем с тобой гулять, посещать музеи, выставки. Будем бывать на концертах, театральных спектаклях… А вечером – ужинать у меня в поместье. Наслаждаться хорошей кухней, пить самое дорогое вино… Будем общаться, танцевать – если захочешь… Ночь же будет моей – целиком, без остатка. Ты должна будешь беспрекословно подчиняться всем моим прихотям и капризам…
– А если я откажусь? – пересиливая себя, подняла глаза Лана.
– Тогда Нину Викторовну сегодня же выпишут из клиники, и на скорой помощи отвезут домой! – без тени сожаления ответил мужчина. – А ты изо дня в день будешь смотреть, как умирает твоя мать. И ничего с этим поделать не сможешь… Выбор, девочка, за тобой.
Орлов, говоривший до этого вполне спокойно, перешёл на повышенные тона:
– По-моему я прошу немного за то, что сделал для вас с матерью?!
И добавил уже более спокойно:
– Выбор за тобой девочка… Я никогда и никого не принуждал. Ни к любви. Ни к постели. Всё было добровольно.
И Лана вынуждена была согласиться.
Если бы кто знал с каким чувством она выполняла эту обязаловку. Если днём ещё можно было на что-то отвлечься, стараться не смотреть на паука, ежесекундно плетущего свою «золотую паутину», то ночь становилась для неё адом. Даже воспоминание о том, что вытворял с ней в постели старый паук, вызывало у девушки ужас, покрывая тело мурашками.
Единственно, что спасало её – он оказался импотентом. И ему не оставалось ничего иного, как стараться всеми доступными способами довести девушку до экстаза. Но ему так и не удалось с ней ничего сделать.
Несколько раз он бросал ей со злостью:
– Да ты – фригидна, девочка! Я напрасно трачу с тобой время.
– Вы сами этого хотели! – не выдержав, однажды ответила Лана. – Я не напрашивалась к вам в качестве постельной принадлежности!
Орлов замахнулся на неё, но ударить не посмел.
Вчера Орлов словно сорвался с цепи, вёл себя по хамски, позабыв про все свои «барские замашки» – видимо, лопнуло терпение.
Довёл Лану чуть не до истерики. Ей казалось, что ещё немного и она от нервного напряжения потеряет сознание.
А, когда он с силой начал нагибать голову девушки к низу своего живота, её просто стошнило, выворачивая от отвращения наизнанку.
Мужчина с силой оттолкнул её, явно не рассчитав силы, и Лана упала на ковёр, вскрикнув от боли и испуга.
– Пошла вон! – истерично закричал Орлов. – Убирайся из моего дома, дрянь!
Девушка схватила одежду и выскочила из спальни. Одевалась уже на ходу.
Что было дальше – вы уже знаете.
Вот потому сегодня Лана вздрагивала от каждого звонка. Но никто к счастью не позвони, и к концу рабочего дня она, вздохнув с облегчением, немного успокоилась. Впереди был вечер, обещающий ей гораздо более приятную встречу.
Около восьми Лана была у Санька. Тот заметил её ещё с порога и, подняв руку, поманил к бару.
Лана