эманации мира. Сразу почувствовал разум солдат, но, как и говорил учитель, даже самые тупые люди не поддаются ментальным манипуляциям на расстоянии. Да и при прямых контактах моих талантов на внушение не хватит. Здесь нужны специалисты совершенно другого профиля. По ассоциативно-тактильным ощущениям человеческий разум воспринимался как литой подшипник – ощупать можно, а вот продавить нельзя.
Своего хах-ковая я так и не почувствовал, но, прежде чем сдаться, решил мысленно позвать его. Зверь откликнулся тут же, несмотря на то что находился в спячке.
«Иди сюда!» – позвал я его.
Около минуты ничего не происходило, а затем один из огромных щитов, зачем-то развешанных на стенах внутреннего двора, внезапно поднялся, как клапан в кошачьем проходе двери, и под ним показалась гигантская туша хах-ковая.
– Неплохо, – расщедрился на похвалу учитель. – Теперь выпускай коваев и лезь в седло.
Дальше учитель решил не издеваться и показал, как заставить хах-ковая зацепиться когтем передней лапы за кольцо в одной из пластин. Получился удобный подъем. Моего «скакуна» явно кто-то подготовил к уроку – на спинной пластине уже была закреплена «каретка». Она представляла собой своеобразный металлический ящик с низкими бортами и высокими держателями. Четыре толстых шипа призваны были не допустить случайного превращения поводыря в лепешку, если хах-коваю вздумается поваляться на спине. Сиденье в днище «ящика» походило на мотоциклетное. Во время боя мне полагалось лежать на животе, подогнув коленки под себя. Неудобно, но привыкну. Наверное.
В принципе в работе поводыря не было ничего сложного в отличие от навыков наездников на хидоях и верховых коваях. Учитель лишний раз напомнил, что в разговоре не стоит путать наездников и всадников. Обидятся и наездники – представители высшей касты поводырей, и всадники-рыцари. Впрочем, условностей везде хватает, а у поводырей их намного меньше, чем у тех же земных моряков.
Если сравнивать наездников и простых поводырей, то у первых упор делался на управлении, а у вторых на контроле. В основном мне приходилось играть «настройками» своих подопечных и направлять их действия.
Именно это и составляло основу предстоящих тренировок.
– Чтобы не путаться, назови их как-нибудь. Так будет легче отдавать команды, – посоветовал учитель, глядя на меня снизу вверх. Мало того что я сидел на хах-ковае, а учитель был невысокого роста, так он еще и развалился на удобной скамейке в тени деревьев. А вот мне приходилось париться под полуденным Ярилом в красно-черной броне.
– А старых имен у них нет?
– Были, – с легкой грустью ответил учитель. – Но верховный хорох стер большую часть их воспоминаний.
Времени на креатив у меня было мало, поэтому особо не задумывался.
Сконцентрировав внимание на ближайшем к моему «скакуну» ковае, я назвал его Бимом, а тот, кто находился чуть дальше, получил кличку Бом. Такие прозвища были у двух клоунов в нашем цирке.
Звери тут же радостно откликнулись на новые имена. Что