дар Божий отвергаем, идем кривыми путями. Но вы можете сказать: я не отвергаю, я хочу, ищу, жажду быть с Господом. Но тогда спросим себя: какое место Царство Божие занимает в нашем сердце? Если бы оно действительно в нас царило, как нам было бы радостно обратиться к нашему Господу с молитвой. Нам не надо было бы подгонять себя палкой, не надо было бы собирать свои мысли, как собирают разбежавшихся овец, не надо было бы даже читать по молитвеннику, потому что молитва сама бы рвалась у нас из сердца.
Но ничего этого у нас нет. Значит, в мыслях у нас господствует смута. Подобно тому, как осенний ветер гоняет листья, так и у нас в голове вертятся праздные, бесполезные, пустые, греховные мысли. Но больше всего мыслей о себе: тоже совершенно пустых, ничтожных, ненужных, бесполезных. Если в Царстве Божием царит наш возлюбленный Господь, то в царстве нашей души царит наше «я», толстое и гордое, которое занимает все место, и негде в нем приютиться. И Господу нет там места, потому что душа наша маленькая и наша самость, наша гордость не только все заняли, но, как тесто, продолжают распухать и заполнять все.
Вы все помните притчу Христову о жемчужине[20]. Был человек, который собирал красивые жемчужины. Однажды он нашел у торговца особенно красивую и большую жемчужину, но она стоила баснословно дорого. Чтобы ее приобрести, он продал все свои жемчужины и купил эту одну. Но мы хотим поступать иначе: мы хотим и жемчужину Царства иметь и всякие мелкие побрякушки сохранить. Продать ничего не хотим, отказаться ни от чего не хотим.
Допустим, ты привык к сквернословию, брани и даже не мыслишь, как же не поругаться с соседом, с мужем или с сыном. И эта привычка все более и более укореняется в нас, и мы не понимаем, как она разрушает нашу душу, становится страстью и начинает господствовать над нами. Над нами господствует наше самомнение, гордыня, которая похожа на музыкальный инструмент: чуть притронешься – уже звучит. Малейшее слово вызывает у нас бурю негодования, как будто нас смертельно оскорбили, потому что гордость выставила всех своих сторожей: чуть-чуть задень – и сразу закричит. Но если она занимает у нас такое место, то останется ли место для Царства Божия?
Человеком властвуют самые простые страсти: жадность, – правда, никто из нас не хочет признать себя жадным, но, однако, в нас это есть; недоброжелательство, желание обойти другого, над ним возвыситься, его утопить, желание зла другому и злорадство. Некоторые из нас могут вспомнить, как потирали руки при виде чужой беды. Может, они этого не говорили друзьям, может, держали это в сердце, но подумали: так тебе и надо или наконец она дождалась своего часа! Мы испытываем удовольствие от несчастья другого человека. И если это безумное чувство над нами властвует, то где же место для Царства Божия?
Мы постоянно озабочены, нас постоянно терзает тревога: что дальше будет, что нам делать? Но надо выбрать: либо мы полагаемся на Господа по-настоящему, либо, если мы будем в постоянном смятении, значит мы отвергаем Его Промысл, поворачиваемся к Нему спиной, мы на Него не надеемся. Даже надежду не хотим в себе воспитать.