усы сильно завивались.
Он что-то сказал мне, коротко и почти зло, но тем не менее с улыбкой. Тогда я ничего не понял, но впоследствии сообразил, что это английский, только с сильным, незнакомым мне акцентом. «Ты из рода изгнанника, только это важно…» – вот что сказал он, но тогда его слова показались мне бессмысленным набором звуков.
Звуки, акцент, слова… значительно важнее было то, что он поднял кремневое ружье с блестящим стволом, с усилием взвел курок, зажал приклад между поясом и плечом и выстрелил в меня. Если это был предупреждающий выстрел, значит, он великолепный снайпер, чье искусство заслуживало восхищения. Но если он собирался убить, мне просто повезло. Пуля только скользнула по голове. Я отшатнулся назад, умоляюще подняв руки, и крикнул:
– Нет, ради бога, нет!
Шум выстрела оглушил меня, потом меня накрыла волна боли и растерянности. Я припоминаю, как меня что-то толкнуло, меня схватила ледяная вода пруда и потянула вниз. Потом была чернота, на мгновение, и, придя в себя, я обнаружил, что успел наглотаться грязной воды. Шлепая по воде руками, я сражался с засасывающей грязью, тростниками и камышом, которые, казалось, обвились вокруг меня. Каким-то образом я выбрался на поверхность и глотнул воздуха вместе с водой – и жестоко закашлялся.
Прямо передо мной сверкнула украшенная узорами палка, и я сообразил, что кто-то протянул мне древко копья. Девичий голос крикнул что-то непонятное, но с теплой интонацией, и я благодарно ухватился за холодное дерево, все еще скорее утонувший, чем живой.
Потом я почувствовал, как меня вытаскивают из объятий тростника. Сильные руки схватили меня за плечи и потащили на берег; смахнув воду с глаз, я увидел две голые коленки: надо мной наклонилась изящная девушка, заставлявшая меня лечь на живот.
– Со мной все в порядке, – пролепетал я.
– Б’з товеточ! – настаивала она и принялась массировать мою спину. Я почувствовал, как из меня хлынула вода. Какое-то время меня рвало едой и водой, но вот, наконец, я сумел сесть прямо и отвести от себя ее руки.
Не вставая с коленей, она немного отодвинулась от меня, и, протерев глаза, я в первый раз увидел ее совершенно ясно. Она тоже смотрела на меня, откровенно ухмыляясь, почти хихикая при виде моего жалкого состояния.
– Это не смешно, – сказал я и беспокойно посмотрел на лес за ее спиной, но мой противник исчез. Я мгновенно забыл о нем и во все глаза уставился на Гуивеннет.
У нее оказалось поразительно бледное лицо, слегка веснушчатое. Великолепные золотисто-каштановые волосы – дикие и нерасчесанные – вольной копной падали на плечи. Я ожидал, что у нее будут блестящие зеленые глаза, но нет – на меня с изумлением глядели бездонные карие зрачки. Ее взгляд, каждая крошечная линия ее лица, совершенный нос и ярко-рыжие завитки, падавшие на лоб, полностью заворожили меня. На ней была короткая хлопковая туника, выкрашенная в коричневый цвет. Тонкие, но увитые мышцами руки и ноги, икры покрывал прекрасный белый пушок, все колени в шрамах. На