сидит костлявый и дышащий злобой «Ворон» оберегая её от того, чтобы пламя, освещающее путь в кромешной тьме, не погасло. Звучит слишком поэтично, но это правда, ибо воины ордена Воронов Смерти теперь расположились на Анафи. Их корабли, арсеналы, личный состав и командование полностью перебралось на остров.
Ульрих Фон Дюпон заявил, что останется на Анафи, затем чтобы «оказать поддержку дружественному ордену и поддержать его в борьбе против вероломного Архиканцлера и его предательства против тех, кто знает о гнусной измене Рафаэля и убийстве второго Канцлера».
Магистр «Лампады» знал цели Дюпона и что он хочет сделать. Месть за забытье своих собратьев и целого ордена. Что ж, Данте видел в этом будущий рок или… возможности.
Но так же сюда пришли корабли Турецкого Султаната. Пригнанные руководством ордена Чёрных Серафимов они встали на якорь у порта Анафи. Теперь воля Султана вступила в эту игру, направляя своих слуг на содействие «Лампаде». И теперь неусыпную охрану возле острова ведут линкоры и крейсера, способные отразить любую агрессию Архиканцлера.
Данте знал, зачем сюда пожаловали слуги Султана. Очень давно, начиная со становления Турецкого Султаната во время Континентального Кризиса, султанская чета имела претензии ко всем, кто её окружает. Слово за словом, выстрел за выстрелом всё привело к войне с Аравийской Конфедерации и Рейхом одновременно. И сейчас Султан намеревался взять то, что не смог отобрать во время прошлых войн.
На руинах одного ордена пришли сразу два, встав в противовес тем силам, что могли его уничтожить. Развалины «Лампады» стали фундаментом для новых союзов и свершений, которые начинают проясняться и приобретать чёткую последовательность. Но всё на этом острове зависело от одного человека, который взял путь, вектор, на принятие помощи со стороны и превращение во второстепенную силу.
Этим человеком без всяких сомнений является магистр ордена Лампады и его бессменный лидер – Данте Валерон.
Магистр, как и всегда, находился в своём замке, ведя неустанную работу по улучшению и восстановлению ордена. Именно он руководил всей большой операцией по «уборке» острова от тел и груд мусора. Теперь вся тяжесть работы взвалилась на него одного.
Крепость Сарагона Мальтийского представляла нечто странное и страшное. Вся былая роскошь, помпезность и суровая выдержка испарилась вместе с величием и мощью древнего строения. Теперь это лишь руины, что только напоминают о могущественных былых чертах Крепости.
Внешний двор распахало ракетными и корабельными залпами, обратившими некогда древнюю плиточную кладку в груды оплавленного расколотого камня. Да, теперь весь двор стал похож на прифронтовую линию, нежели на произведение неоготического зодчества.
Стены Крепости снесло огненным шквалом. Выстояв множественные шторма и бури, пережив разврат, похоть и разрушение Великой Европейской Ночи, не смогли прожить несколько часов привнесения «истинной праведности