чемодан, и вновь двинулся к знакомому автобусу, который повез меня в сторону отдела кадров.
Взобравшись на второй этаж отдела кадров со своим неподъемным чемоданищем, и оставив его в холле, я зашел к инспектору отдела кадров.
Первоначально, он с удивлением глянул на меня, но потом, как будто что-то вспомнив, выдавил из себя:
– Да, да, да… Я сейчас выписываю тебе направление на «Читу». Она, как раз, уже сейчас в порту.
Через пару минут направление было у меня на руках и я, вновь подхватив свой неподъемный чемоданище, двинулся к проходной порта.
К тому времени мне уже выдали удостоверение с фотографией, и я показывал его с важным видом на проходной каждый раз, когда мне приходилось входить в порт.
Вот и сейчас, я прошел через проходную и двинулся к тому причалу, где стояла «Чита».
Подойдя к причалу, где она стояла, я был поражен, насколько черты и вид этого судна отличался от рядом, стоявших с ней рядом.
Она выглядела, как картинка. Чистые серые борта, белоснежная надстройка, изумительно белый алюминиевый трап. Все подчеркивало в ней изящность и грациозность.
Сейчас с борта велась выгрузка пустых контейнеров береговыми кранами, и грузовые стрелы были приподняты до отказа к мачтам.
Я поднялся на главную палубу по новому, еще не потрепанному временем, трапу. У вахтенного матроса спросил, как пройти к старшему механику и тот провел меня к нему.
– Сергей Николаевич, – когда мы подошли к двери сказал он, заглянув вовнутрь каюты, – К вам тут новый четвертый механик пожаловал. Говорит, что направление получил на наше судно.
Из-за стола поднялся высокий, поджарый мужчина. На его правильном, продолговатом лице не было выражено ни единой эмоции. Он правой рукой пригладил ежик своих, немного с проседью волос, и грозно посмотрел на меня:
– Четвертый, что ли?
– Да, четвертый механик, – не ожидав увидеть такого сурового старшего механика, пролепетал я, – Вот мое направление.
Я приблизился к столу и передал бумажку, только что выписанную мне инспектором отдела кадров, суровому стармеху.
Он небрежно взял у меня направление, и не спеша просмотрел его. Движения его были плавные, в каждом из них сквозила многозначительность и важность.
Он в отличие от тех людей, которые мне до сих пор встречались, излучал из себя столько важности и значимости, что мне даже поначалу стало страшно, что это старший механик, а не мой барин.
Я перед ним стоял, как крепостной крестьянин перед барином. У меня чуть ли не созрела привычка крестьян, снять шапку и заломить ее перед хозяином.
Он был одет в выглаженные серые брюки, с идеальными стрелочками и в белоснежную рубашку. После того, как он взял мое направление и прочитал его, представился глубоким сочным басом:
– Сергей Николаевич.
Когда я пожал ему руку, то я не почувствовал на ней ни мозолей, ничего, что бы было характерно для руки механика. Она была гладкая и мощная.