энергию Гитлера и придавали ему бодрость, однако со временем все больше стал проявляться их негативный эффект: бодрость все чаще превращалась в лихорадочное возбуждение, сменявшееся вялостью и апатией. По сути, Гитлер, осуждавший Геринга (5) за морфинизм, не желая того, сам превратился в наркомана, «сидящего на игле».
Ближайшему окружению фюрера методы Морелля, мягко говоря, не внушали доверия. Так, Геринг однажды смертельно обидел его, назвав «рейхсшприцмейстером».
А Ева Браун, по настоянию Гитлера прошедшая обследование у Морелля, рассказывала впоследствии, что он грязен до отвращения и, содрогаясь, добавляла, что ни за что не станет у него больше лечиться. Когда Гитлер отсутствовал, Морелль, неизменно делался поводом для всеобщего веселья, так как не мог говорить ни о чем другом, кроме как о стрептококках, бычьих семенниках и новейших витаминах.
Однако Гитлеру вскоре после начала лечения у Морелля действительно стало лучше, например, зажила давно мучившая его экзема на ноге. Поэтому Гитлер окончательно уверовал в гениальность своего врачевателя и запретил всякую критику в его адрес. Обычно Гитлер умел подчинять окружающих своему влиянию, на этот же раз все вышло наоборот.
Табличка на двери частной приемной Морелля гласила: «Доктор Тео Морелль. Кожные и венерические заболевания». Так кем же в действительности был Морелль? Во всяком случае, он не был совсем уж шарлатаном, тем более что, по его словам, он в свое время учился у знаменитого бактериолога Ильи Мечникова (6). Но как бы там ни было, его рискованное лечение с использованием биологически активных добавок, по-видимому, подорвало организм Гитлера и сделало его медикаментозно зависимым. Недаром в последние месяцы, и особенно недели, в 1945 г., когда Гитлер уже не имел возможности пользоваться препаратами Морелля, он очень быстро превратился в трясущуюся развалину.
ДОПЛЮНУТЬ И ПЕРЕПЛЮНУТЬ!
Всю жизнь Гитлер, подобно до него кайзеру Вильгельму II, мечтал увидеть Париж. В отличие от Вильгельма, он его увидел, но поездка эта была весьма необычной. Она состоялась летом 1940 года, вскоре после разгрома Франции. Это не был официальный визит, напротив – Гитлер отправился в Париж инкогнито, захватив с собой лишь очень небольшую свиту. Первым делом он посетил парижскую Оперу. Это помпезное, перегруженное декоративными деталями, но вместе с тем роскошное здание, построенное архитектором Шарлем Гарнье во времена Второй империи, особенно привлекало его. Гитлер сам выступил в роли гида, хотя никогда прежде там не был. Во время осмотра он спросил у сопровождавшего их служителя, куда делся салон возле сцены. Выяснилось, что его замуровали. Оказалось, что Гитлер по чертежам тщательно изучил здание уже давно. Однако, несмотря на свое восхищение Оперой, он приказал снять бюст композитора Мендельсона, поскольку тот был евреем. При этом произошла «накладка». Рабочие, которые должны были снимать бюст, поинтересовались,