впечатление, – снова подает голос Рик, – что слово «равноправие» употреблено вами в негативном контексте.
Поворачиваюсь. Вглядываюсь в лицо с резкими чертами, в темные глаза: на первый взгляд они смотрят с интересом, но потом видишь – пустые.
– Рик, тебя что, проапгрейдили за ночь?
– К гемодам это понятие неприменимо. Мы получаем информацию из тех же источников, что и вы.
– Марта, – Макс трогает за плечо, – это он с утра телек смотрел, небось. Центральный канал. Я тоже попал за завтраком. Не обращай внимания.
– Ага. А если стучать начнет?
– Он знает, что людям нужно давать возможность самостоятельно избавляться от заблуждений… Правда, Рик? Ладно, Марта, мы же вроде как его хозяева.
– Хозяева, как же! – Я обвинительно тычу пальцем в нашивку на рукаве гемода. – Муниципальная собственность! Чтоб его…
Кофе осталось совсем немного. На последний горький глоток. Окна столовой выходят на сквер. Я прикрываю глаза, слушаю, как сквозь стук посуды и приглушенные голоса доносится с улицы шорох ветра в листве.
«Не отдавайте меня им, пожалуйста».
– Прошу прощения, – перебивает мои раздумья Рик. – Чтоб меня что? Мне показалось, вы не договорили.
* * *
Лужайка перед опрятным двухэтажным домом ярко зеленеет. Район знакомый – в паре улиц отсюда живет моя мать. Не встретиться бы ненароком: заходить к ней сегодня не хочется. Хотя маман все равно из дома не выбирается почти, если что надо – отправляет Ксо. А он, даже увидев меня, вряд ли доложит, если не спросят.
Поднимаюсь на крыльцо – невысокое, с навесом и резными столбиками. Столбики не типовые, вырезаны под заказ. Может, самим хозяином.
Долго трезвонить не приходится. Дверь открывает женщина года на два-три старше меня: платье по фигуре, лицо со светлой, чистой кожей, короткие светло-русые волосы уложены пышными волнами. Смотрит приветливо:
– Добрый день.
– Элина, здравствуйте, – протягиваю браслет, чтобы она могла считать удостоверение. – Марта Смирнова, отдел по делам искусственных организмов. Простите, что не позвонила заранее. Мы можем поговорить?
К моему огромному облегчению, Элина Сташенко, ранее – Аверина, вдова Алексея Аверина, не скандалит, не звонит в полицию или Анне Юрьевне и вообще кажется на редкость адекватным человеком.
– С полицией я не говорила: Анечка собиралась решить все сама. – Мы располагаемся в гостиной, на низеньком диване напротив окна. Хозяйка приносит маленькие чашки с блюдцами, ставит на квадратный столик и разливает ароматный чай из фарфорового заварника. – В конце концов, это дело корпорации. Мне принесли извинения, предлагали возмещение ущерба. Я отказалась. Нет, я не сержусь на Анечку, хотя она своеобразный человек, конечно… Да и того гемода уже поймали.
– Значит, сбежавший гемод действительно приходил к вам? – беру изящную чашку, дую, разгоняя пар.
– Да,