месте и направился к двери подозрительного заведения.
Глава 2
Снаружи тату-кафе напоминало самоанскую хижину фале, по чьей-то нелепой фантазии прилепленную к торцу пятиэтажной коробки из силикатного кирпича. Подсвеченные цианом бамбуковые буквы надписи «Tatoo-4-2» венчали навес из листьев пандануса – искусственных, конечно же, как и пальмовые стойки лестницы и пальмовые балки и пальмовые проступи и канаты, которыми всё это было связано. Витрина, что под навесом, справа от стеклянной двери, была заклеена наглухо пляжной фотографией двух голых спин, – мужской и женской, – с татуировками в виде физических карт обоих полушарий; на мужской спине поместились обе Америки, на женской – Европа, Африка и немного Азии. Все четыре седалищных полушария и две головы остались за кадром, арктическая и антарктическая зоны отсутствовали. Литосферный мужчина обнимал женщину; страшно было подумать о том, что случится, если это ему когда-нибудь надоест.
Марк, поднимаясь по лестнице, заглянул в полумрак второй, прозрачной витрины – слева от двери. Ничего рассмотреть не смог, кроме висящего в синем свечении телевизионного экрана, там крутилась эмблема Джи Эн Эм, глобал ньюс медиа. В отдалении рванула петарда, потом ещё. «Рановато в этом году бомбить начали, три дня до Нового Года. Офисная братия Святую Пятницу празднует?» – подумал Марк, взявшись за бамбуковую ручку двери. Брякнул колокольчик, Марка окатило сухим жаром, треском цикад и цветочным запахом, будто и впрямь оказался в тропиках. Вместо новостной скороговорки его встретило мяуканье гавайской гитары и визгливый вопль: «Как это нет?! Ты харю мочил два месяца?!» «Харю-харю», – с издевкой ответил бархатный баритон.
«Скандалят, – подумал Марк, – Отлично, пусть бы не обратили внимания. На меня».
Зря надеялся.
– Вам чего? – нелюбезно осведомился баритон. – У нас только за наличные.
Гитарное бренчание умолкло. Поверх стойки из дощатых ящиков с трафаретными надписями Марка разглядывал старик тяжелоатлетического сложения – в белоснежной гавайке с узором из бамбуковых листьев, с малиновой банданой на лысой голове – вылитый пират.
– Работаете? – спросил Марк, подойдя к стойке. Расстегнул куртку, вытащил бумажник, подумал: «С чего бы это он так? Мне-то на руку, нельзя ничем расплачиваться, кроме нала».
– Кокосы околачиваем, – мрачно ответил Пират, пристально разглядывая руки Марка.
В зале кто-то фыркнул, проговорил: «Чистый лист. Бывает же. Нашёл время». Марк, хотя и подозревал, что сказанное к нему относится, решил пропустить мимо ушей.
– Бабосы вместо кокосов принимаете? – спросил он, выкладывая две бумажки на тарелку чёрного дерева, квадратную, с изображением лодок под веерными парусами.
– Джордж Всемогущий, – прокомментировал Пират. – И ещё один. Два жоржика. Расслабься, Воха, это не по твою душу.
– Да я