еще много. Но сегодня… Он надеется, сегодня она смотрит, видит, гордится им.
Вдруг – его имя. Отвлекся. Пропустил. Публика в нетерпении повторяет его имя, как эхо, кричит. Педаль. Газ. Клубы пыли, мелкие камни бьются о корпус. Его прижало к сидению, а машина несется, ревет, от капота поднимаются расплывчатые волны горячего воздуха.
Трамплин впереди возрастал, линия невозврата все ближе. Еще можно остановиться… «Нет! Не хочу! Вперед!».
Толпа неистовствует. Диктор выкрикивает фразы, предложения, слова. «Поприветствуем смелого гонщика и его железного монстра – сингулярность!» Его сердце бьется, а в груди по венам расходится волнение.
«Естественно, он слишком мал… И 20 метров… Ты не долетишь…» – все еще можно исправить, всегда есть второй шанс.
«Ты хочешь этого. Ты этого хочешь».
Его нога все сильнее прижимает педаль газа к полу. Переключая скорости, с каждой – все ближе к цели. Он слишком мал. Он слишком мал, а обрыв, расселина, другая сторона – все такое огромное. Трамплин кажется мизерным по сравнению со всем этим.
Он замечал, как с приближением все растет. Все, кроме одного – трамплина. Такой же маленький, такой же одинокий.
Все трясет, колеса мчат по гравию, подскакивая на каждом мелком камне. Вцепившись в руль, он смотрит перед собой. Плевать на все. Риск есть везде, верно? Это и есть рекорд!
«Ты сможешь!»
«Мы верим!»
«Подумай…»
Машина оторвалась от земли и взмыла вверх. Солнце било всей своей мощью прямо в лицо. Казалось, будто он в невесомости. Все тело будто стало пушинкой, вся стокилограммовая машина зависла в воздухе. Неописуемое чувство свободы. Легкости. Скорости. Все звуки прекратили свое существование, а время сузилось и текло, текло, расплывалось у него в руках, таяло, исчезало.
– О чем подумать, отец!? – пытался он докричаться до него, краснея. Вена на его виске вздулась.
Отец поднял глаза на сына. Они были полны спокойствия, разумности… и, кажется, немного печальны.
– Подумай о людях – сказал он – О людях, которые окружают тебя. О близких. О тех, кому ты важен…
Под ним раскинулась пропасть. Колеса прокручивались в воздухе, смахивая пыль…
– Подумай о семье – продолжал отец – О детях, которых ты можешь иметь. О прекрасной жене, которую я вижу рядом с тобой. Которая ждет тебя, хоть и ни ты, ни она об этом не знаете…
В лобовое стекло он прекрасно видел другую сторону обрыва. Капот его машины начал медленно опускаться…
Отец замолчал. Сын смотрел на него с непониманием.
– Подумай вот о чем: не сделают ли твои желания невыносимо больно всем этим людям?
В поисках себя
В поисках себя я забрел в лес. Свой собственный лес, какой есть у каждого ныне живущего, какой был у каждого ныне усопшего и какой будет у всех, кто найдет дерзости родиться. Тот лес, куда мы убегаем от всего, что нас окружает, где бродим часами, порой отламываем высохшие ветки, порой сажаем новые семена, которые или погибают, или дают ростки: иногда мелкие, незаметные