чтобы верить во что-то, кроме силы и крови.
«Взять себя в руки или умереть!».
В конце концов, кто он сам для этого мира? Ни маг, ни храмовник, ни князь, только безликий, беспощадный осколок Некроманта. Выродок, в чьей крови течёт наследие Великого. Сколько в этом чуждом мире из всех живых поверит, что её можно было победить какой-то невесомой, непонятной, неизмеримой любовью? Это им с орком понятно, что такое Любовь, но все эти живые существа… разве они поверят? Разве они любили?
Орк продолжил, скупо подбирая слова:
– Воочию понимаю, что нет на свете силы более могущественной, чем Любовь… Так что давай, Некромант, делай своё дело. Я… не боюсь.
– Брат… я говорил тебе, что Некроманта больше нет. Это я… князь… брат твой, принятый твоим… кланом. – Засипел Андрен, сдерживая разрывающие на куски ощущения глубоко внутри. Только закалка самоконтроля мага академии не давала потерять самообладание у всех на виду. Но как же быстро она таяла! Всё пройденные уроки, весь полученный опыт – всё пшик, ничто, когда внутри надломилось хрупкое зерно истины и не даёт быт прежним.
Вот она – сила и слабость сердца!
Фолиан умертвил сердце, отрезав себя от малопонятного, непознаваемого, не поддающееся описанию, но это же «необъяснимое» и помогло его поразить. Вопреки логике, вопреки всему произошедшему.
«В чём сила, в том и слабость», – так учил Настоятель Храма много лет назад.
«Любовь, да вера в свои силы. Вот почему я всё ещё жив. Не вмешательство же богов было тому причиной, что Великий Некромант пал? Или им, как и Архимагу, был нужен этот разыгранный спектакль, чтобы бессмертная жизнь не казалась приевшейся, пресной? И это вместо того, чтобы попытаться защитить созданный мир от разрушения?», – впопыхах додумал Андрен, терзаемый ворохом самых разных мыслей. Они носились в голове быстрее ветра, пододвигая то к одному заключению, то к другому, полностью противоположному, заставляя разум метаться бесконечно долгие секунды, пока глядел на поверженного брата.
– Довольно слов, Некромант, – обрубил Грок, вновь возвращаясь к бесцветному тону. – Мой брат умер на острове Топора. Ты не он. Хватит своего лицемерия. Маской дважды не обмануть.
– Я… – Князь прервался, понимая, что дальнейшие слова действительно бессмысленны. Губы задвигались, начиная заклинание, откопанное в глубине памяти Фолиана.
«Надо отключить мысли, чувства и провести ритуал как положено».
Попутно с обретением контроля над собой, приходилось переставлять с ног на голову заученные на зубок в своём мире магические схемы. В Южном мире они работали зеркально наоборот. Этот мир словно был отражением на водной глади. Но суть магика использовала эфир. Приходилось отказаться от этой роли и стать антимагиком, чтобы влиять на антиэфир. Приходилось стать князем-некромантом, забывая, что значит быть князем-магом.
Совсем не просто было концентрироваться на обратном от «разумного» в сложном переплетении волшебного действа. Разум