новые структуры… Раньше все жили тесным сообществом. Чтобы расширить взаимодействие или хотя бы увидеть новое требовалось 11 дней пути на ослике или верблюде. А сейчас пакеты впрыскиваются в распластанную паутину и в хаотичном порядке бегут эти самые нули или их отсутствие по заданному направлению. Маршрут нигде не обозначен. А ты уже за экватором… Время сворачивается в тугие рулоны. Кровные связи рушатся… И пока не известно кто к кому прилепится и по какому признаку… Мы это уже не увидим…
– И все это рождается из хаоса?
– Так больше не из чего…
– Все это похоже на какую-то муристику…
– Или схоластику, кому как нравится…
– А при чем здесь Малевич?
– Искусство… – подбирая слова, продолжила Алена, – отдельная субстанция… Некоторым кажется, что оно на что-то претендует, по мне так нет, искусство – это наглядное пособие для отображения парящих в воздухе тенденций, и носится оно над головами вне времени и пространства, и разными способами перекладывает схваченное на подручный материал и… собирает оплеухи…Что-то потом становится музейным экспонатом, но это, как правило, позже… Люди к нему тянутся, искусство отвечает взаимностью и… идет в массы… Ты заметил, сейчас все ваяют, все рисуют, все снимают кино, как и предсказывал когда-то, кажется, Коппола. Все ждут рождение нового Моцарта, даже не подозревая, что титан уже родился, но он разбит на множество муравьиных личностей. Каждый стал чуть-чуть Моцартом… Ты когда-нибудь видел такое количество пишущих людей?
– Нет, – откликнулся Андрей.
– Выйди на улицу. Под каждым кустом сидит писатель…
– Значит, искусство стало доступней? – хмыкнул Андрей.
– Как раз наоборот, еще недоступней. От того, что большее количество стучится в божественную дверь не значит, что она быстрее откроется. Собирательная сила удара может та же, но в каждом отдельном случае она слишком мала. Каждому достанется лишь маленькая щелочка – побочный эффект вульгаризации, проникновение в массы не проходит даром. Не та концентрация. К тому же все слишком погружены в себя… Рассвет махрового индивидуализма. Да и потом зачем столько книг, картин, изваяний?
– Неужели никому не нужна новая Мадонна?
– Никому не нужна копия Мадонны. Человек – не принтер. Возможно она и понадобится, но не раньше, чем обветшает старая.
– А почему все кинулись именно к кисти, к бумаге?
– Вот это как раз объяснимо. Чтобы стать хорошим сыроваром, нужно по крайней мере обзавестись своей сыроварней, а тут и начальный капитал не нужен. Строчит пулеметчик про синий платочек… валяй, пиши, сколько в хранилище влезет, а там и дна нет, неисчерпаема бездна… В рукописях канули время и усилия – у всего одна и та же дань, а сверху все падают и падают новые страницы. Кстати, известен ли тебе лучший способ консервирования и сохранения времени?
Андрей промолчал.
– Деньги, – ответила за него Алена, – У тебя баран, у меня топор, нам никак не встретиться, но деньги сохранят твои и мои усилия и время… А что если