же ответов относительно того, что на ней изображено, – от дракона до дирижабля и женщины, покупающей лифчики. Хотя большинство людей видят, не все видят одно и то же. Это еще более усложняется, когда речь идет о вещах, которые не столь однозначны, как черно-белая фотография, а значит, могут являться предметом бесчисленного множества интерпретаций.
К примеру, канадская художница Рут Остерман выложила в сеть фотографию своей двухлетней дочери Ив с ее последним творением (рис. 11) и задала подписчикам простой вопрос: «Что вы видите?» Ответы, которые посыпались со всего мира, оказались столь же разнообразны, как и люди, которые их прислали: уши кролика, дикие цветы на берегу моря, ива, брыкающийся шетлендский пони, танцевальная вечеринка.
«Почти каждый видел в фигурах и линиях что-то свое», – вспоминает Рут[80].
То, как сама художница интерпретировала рисунки дочери, привело к совместному творчеству. Хотя Рут была уверена, что пройдут годы, прежде чем такое сотрудничество станет возможным.
Сперва она просто брала дочь с собой в студию. По мере того как координация Ив улучшалась, девочка начала играть с красками, а потом и рисовать. Рут с нетерпением ждала, когда Ив подрастет и они смогут работать вместе…пока в один прекрасный день не поняла, что это уже произошло.
«Она часто «улучшала» мои картины, – говорит Рут. – А однажды я посмотрела на ее рисунок и в каракулях увидела двух людей, стоящих на берегу».
Взяв акварельные краски, Рут раскрасила творение Ив. Так родилась их первая совместная работа – «Красная лодка». Мать и дочь стали международной сенсацией; сегодня их причудливые портреты известны по всему миру, от Австрии до Южной Кореи. Ив рисует эскиз (обычно ручкой), а мама добавляет цвет и детали, навеянные очередной детской песней или сказкой (рис. 12).
У каждого из нас свой набор кистей для дополнения увиденного. Если кто-нибудь другой дорисовывал рисунки Ив, то результат, безусловно, отличался бы от картин ее матери. Рут любит и умеет работать с акварелью, это определяет, как она интерпретирует набросок. Кто-то вроде меня – человек, лишенный художественных способностей, – скорее всего использует другие материалы (у меня даже нет акварельных красок) и создаст изображение совершенно иного рода.
Кажется очевидным, что все видят вещи по-разному. Тем не менее мы постоянно об этом забываем и ведем себя так, будто существует только один верный способ. К счастью, теперь мы знаем, что все люди склонны к слепоте невнимания и другим ошибкам восприятия, а значит, не вправе полагать, что другие видят то, что видим мы, и что мы видим то, что видят они, или что любой из нас видит именно то, что есть на самом деле.
Не существует двух людей, которые хоть что-то видели бы одинаково. На наше восприятие мира влияет все – от наследственности до предрассудков и предубеждений. Мало того что мы видим, замечаем и собираем информацию по-разному, мы еще и по-разному ее воспринимаем.
Восприятие – это процесс интерпретирования