Мизуки. Отчего напряглись еще сильней.
– Может, я и сумасшедшая, но ты явно дура. Как я могу не переживать за друга? Мне просто до усрачки страшно, а курвы, не осознающие, насколько это все опасно, просто бесят.
Помолчав, наблюдая, как уходит рыжая, Анеко подала голос:
– Она тебя сделала.
– Знаю, – буркнула Акэти. – Могла бы и помочь.
– Вряд ли, – пожала Анеко плечами. – Нам и вдвоем ее не одолеть.
– Пойдем обратно, – вздохнула Акэти. – Что-то у меня настроение вести разговоры пропало.
– Да, пойдем… – пробормотала Анеко. – Лучше посидим с Синдзи. А то когда его еще увидим?
– Нет, усатый, ты со мной не поедешь. – Приподнявший лапу Идзивару, находившийся в этот момент на одной из веток сакуры, резко ее опустил и уселся на пятую точку. – Не злись, – усмехнулся я, – но кто-то же должен позаботиться об этом месте? На кого я еще могу оставить особняк, как не на тебя? Ты уж защити местных обитателей, – протянул я к нему руку, почесав за ухом. – Полагаюсь на тебя.
– Хорошую защиту ты нам оставил, – произнесла иронично старуха.
– А вы, сударыня, здесь остаетесь? – посмотрел я на нее. – Мне казалось, вы опять в свой онсэн смоетесь.
– Там видно будет, – дернула она плечом.
– Казуки, – повернулся я к тому, – оставляю Атарашики-сан на тебя, пока меня нет – ты за меня, – на что старуха, стоявшая рядом, не соизволила даже пошутить, так и стояла молча. – Слушайся ее, подчиняешься ты только ей, и если какой старпёр будет качать права, шли его на фиг. Но вежливо. Возраст все-таки.
Вот тут она все-таки не выдержала и фыркнула. Явный намек на то, как я сам обращаюсь с великолепной, максимум пожилой леди. Но уж точно не со старухой.
– Слушаюсь, Аматэру-сан, – поклонился он. – Я не подведу.
– Про друзей в школе тоже не забывай. Помни, ты готовишь себе команду на будущее. База в полном твоем распоряжении. Атарашики-сан, если что, поможете ему?
– Конечно, – кивнула она важно.
– Не стесняйся просить у нее помощи. Это ее работа – помогать тебе, как твоя – защищать ее. И да, Атарашики-сан, мы говорили об этом, но я напомню: до моего возвращения о его патриаршестве не должен знать никто. Я готов рискнуть собой и довериться кому-нибудь из наших слуг, но парнем рисковать не позволю. Я сам решу, кому и когда рассказывать о нем. Если же я не вернусь, оставлю это решение на вашу совесть. Запомни, Казуки, – повернулся я к нему, – пока не будет стопроцентной уверенности в моей смерти, отыгрывай дурачка, даже если Аматэру-сан прилюдно укажет на тебя пальцем и скажет, что ты Патриарх.
– Какого низкого ты обо мне мнения, – заметила старуха.
– Все понял, Аматэру-сан, – поклонился он еще раз.
– Я вам верю, Атарашики-сан, иначе не рассказал бы о Казуки, но вы, женщины, слишком подвержены эмоциям.
– Прошли уже те времена, когда я могла себе это позволить, – ответила старуха.
– Вот и помните об этом, – бросил я напоследок. – Все, пойдем.