Тимур Максютов

Атака мертвецов


Скачать книгу

порт-артурской бухты.

      Расстрелянный в упор русский миноносец тонул, когда на помощь ему бросился дежурный крейсер «Баян»; эскадра поднимала пары и снималась с якорей.

      «Баян» отогнал японских стервятников бешеным огнём и поспешил к месту гибели товарища; среди обломков удалось выловить только пятерых матросов, чудом уцелевших в яростной схватке. Шестому бросили конец; он лежал на обломке решётчатого люка на спине; живот его был рассечён осколком, внутренности вывалились.

      – Держись, голубчик! – кричали с «Баяна». – Хватай конец, вытянем.

      Матрос попытался нащупать канат, но бессильная рука соскользнула. Прохрипел:

      – Не могу, братцы. Помирать буду.

      Откинулся на решётке; угасающий взгляд упёрся в чужое небо.

      Вахтенный офицер собирался скомандовать спуск шлюпки, но не успел: вода недалеко от борта вдруг вспучилась, закипела и породила высокий фонтан от падения тяжёлого восьмидюймового снаряда.

      К месту гибели «Страшного» спешили четыре японских крейсера: открыв беглый огонь, понеслись на перехват, стремясь отрезать русский корабль от входа в порт.

      «Баян» отходил, резко меняя галсы, сбивая тем самым вражеских наводчиков и отвечая из кормовой башни. Одновременно прикрывал корпусом второй заблудившийся ночью миноносец – «Смелый»; так в драке более сильный прикрывает от ударов слабого товарища.

      Макаров, верный своему порывистому нраву, не стал дожидаться готовности всей эскадры. Счёт шёл на минуты: адмирал без проверки и траления фарватера повёл на выручку «Баяна» импровизированный отряд из двух броненосцев и четырёх крейсеров.

      Японцы, словно мазурики, испугавшиеся грозного городового, порскнули в разные стороны. Небо испачкали густые дымы: это адмирал Того вёл свой флот на выручку крейсеров.

      Степан Осипович обрадовался: наконец-то настоящее дело, наконец-то ему удастся навязать осторожничающим японцам сражение! Включив в боевую колонну подоспевшие броненосцы «Победа» и «Пересвет», адмирал велел изменить курс и идти на решительное сближение с противником.

      Но японцы не спешили сокращать дистанцию, словно заманивали.

      Палуба флагманского «Петропавловска» дрожала то ли от злого возбуждения, то ли от напряжённой работы машин; комендоры вглядывались в дымку, ища силуэты вражеских кораблей и с нетерпением ожидая данных от дальномерщиков; грохотали цепи, поднимающие в огромные башни грозные двадцатипудовые снаряды.

      «Петропавловск» дал несколько залпов; но расстояние было слишком велико.

      С «Баяна» сообщили: японская эскадра в полном составе. Шесть броненосцев, шесть броненосных крейсеров, бронепалубные крейсера и миноносцы без счёта. Подавляющее преимущество – за адмиралом Того.

      Степан Осипович скрепя сердце распорядился возвращаться.

      У кормовой башни главного калибра, широко расставив ноги, стоял именитый художник Верещагин в наброшенной на плечи бобровой шубе: