Чарльз Диккенс

Тяжелые времена


Скачать книгу

Том, – то за разгадкой ходить недалеко. Это ты, Лу. Ты его любимица, он души в тебе не чает, он ради тебя все сделает. Когда он скажет что-нибудь, что мне не по нутру, я ему пропою: «Мистер Баундерби, ваши слова очень огорчат и обидят мою сестру. Она была уверена и мне всегда говорила, что вы не будете притеснять меня». Уж тут-то он прикусит язык, будь покойна.

      Том молчал в ожидании ответа от сестры, но, так и не дождавшись его, отложил мечты о будущем и снова дал волю своему унынию, усиленно зевая, вертясь на стуле и все ожесточеннее ероша волосы. Наконец он поднял глаза и спросил:

      – Ты спишь, Лу?

      – Нет, Том. Я смотрю на огонь.

      – Не понимаю, что ты там видишь, – сказал Том. – Я лично ничего там не вижу. Должно быть, это еще одно преимущество девочки перед мальчиком.

      – Том, – начала Луиза медленно и раздумчиво, словно она читала произносимые ею слова в пламени камина, а начертаны они были не очень разборчиво, – ты радуешься, что будешь жить у мистера Баундерби?

      – Одно-то хорошее в этом уж безусловно будет, – отвечал Том, слезая со стула. – Во всяком случае, это значит – уйти из дому.

      – Одно-то хорошее в этом уж безусловно будет, – так же раздумчиво повторила Луиза. – Во всяком случае, это значит – уйти из дому. Да, да.

      – Ты пойми, Лу, мне будет очень нелегко оставить тебя, да еще оставить здесь. Но ты же знаешь, что я должен уйти, хочу я этого или нет. И уж лучше мне отправиться туда, где я могу извлечь какую-то пользу из твоего влияния, чем в такое место, где ты мне ничем не сможешь помочь. Ты это понимаешь?

      – Да, Том.

      В ее голосе не слышалось колебаний, но она так медлила с ответом, что Том подошел к ней сзади и, перегнувшись через спинку стула, стал вглядываться в огонь, который столь сильно занимал ее, пытаясь сам что-то в нем увидеть.

      – Огонь как огонь, – сказал Том, – и по-моему, он глупый и скучный, ничуть не лучше, чем все вообще. Что ты там видишь? Уж не цирк ли?

      – Ничего такого я там не вижу. Но, глядя в огонь, я раздумываю о нас с тобой, о том, что мы уже почти взрослые.

      – Опять раздумываешь! – сказал Том.

      – У меня уж такие непокорные мысли, – отвечала Луиза, – ничего не могу с ними поделать.

      – Очень прошу тебя, Луиза, – сказала миссис Грэдграйнд, бесшумно отворившая дверь, – ради бога, прекрати сию минуту это занятие. Ты же знаешь, бессовестная, что мне покою не будет от твоего отца. А тебе, Томас, не стыдно? С моей больной головой – и вдруг слышу, как ты подбиваешь сестру раздумывать, и это при твоем-то воспитании, на которое ухлопали столько денег, а ведь ты отлично знаешь, что отец твой строго-настрого запретил ей это.

      Луиза начала было отрицать соучастие Тома в совершенном преступлении, но мать остановила ее неопровержимым доводом, решительно заявив, что «не с моим здоровьем слушать такие слова, потому что без подстрекательства у тебя не могло быть ни физической, ни нравственной возможности это сделать».

      – Никто меня не подстрекал, мама, – я только смотрела, как огонь роняет красные искры, как они меркнут и гаснут.