с механическими руками, колесиками и прочими придатками, вроде тех аппаратов, что отправляют на Марс. Причем самого разного вида и самых разных размеров – некоторые с обувную коробку, некоторые гораздо крупнее. И только тут Маркос заметил, что по соседству с каждым из них имеется еще и уменьшенная копия того же робота. А рядом с той – еще более миниатюрная копия. И так до самой крошечной, с ноготь размером, но, тем не менее, повторяющей самый большой образец до мельчайших деталей. На верстаках стояли увеличительные стекла на подставках, чтобы рабочие могли разглядеть этих крошечных роботов. Интересно, как такую кроху можно вообще сделать?
Пройдя до конца коридора, Родригес увидел дверь с небольшой табличкой: «Ядро тензора». Толкнув ее, он ощутил прохладный ветерок. В большом помещении за нею царил полумрак. Справа Маркос заметил ряды подвешенных на крючки рюкзаков, словно бы для загородной прогулки, в остальном же там было пусто. Слышался довольно громкий трансформаторный гул, но больше ни звука. Потом мужчина обратил внимание, что весь пол изрезан глубокими канавками, образующими правильные шестиугольники, похожие на пчелиные соты. Или это плитка такая шестиугольная? При таком свете не разобрать.
И тут… А ведь под полом тоже что-то есть, неожиданно понял Маркос. Вниз уходила огромная замысловатая конструкция из шестиугольных труб и медных проводов, едва различимая в полумраке. Пол был из прозрачного пластика, который и открывал взгляду упрятанную под землей сложную электронную начинку.
Родригес присел на корточки, чтобы разглядеть ее получше, и, всматриваясь сквозь один из шестиугольников, вдруг увидел, как на прозрачный пластик шлепнулась капелька крови. А потом еще одна. Маркос с любопытством огляделся, пока не сообразил потрогать себя за лоб. Кровь шла у него, откуда-то над правой бровью.
Что за?.. Как он ухитрился порезаться? Ведь совсем ничего не почувствовал! Но на резиновой перчатке явно осталась кровь, которая продолжала капать у него со лба. Мужчина вскочил. Кровь теперь стекала по его щеке и подбородку, капала на униформу охранника. Прижимая руку ко лбу, он метнулся к ближайшей лаборатории – может, там найдутся бумажные платки или салфетки. Отыскал коробку «Клинекса», подступил к умывальнику с зеркалом. Промокнул лицо салфеткой. Кровь вроде начала останавливаться: порез был крошечный, но довольно глубокий, с идеально ровными и острыми краями. Маркос по-прежнему не понимал, как это могло случиться, но примерно так можно порезаться краем бумажного листа или бритвенным лезвием.
Родригес взглянул на часы. Двадцать минут первого. Пора браться за дело. И в ту же секунду он заметил, что и на тыльной стороне его руки с часами тоже откуда-то возникла тонкая красная линия. Натянувшаяся кожа между запястьем и костяшками раздалась, и из нового пореза бодро потекла кровь. Мужчина испуганно вскрикнул. Схватил еще несколько салфеток, а потом и полотенце, висящее рядом с раковиной.
Оторвал лоскут, обмотал руку. А потом вдруг почувствовал боль в ноге и, опустив взгляд, заметил, что его брюки на середине бедра разрезаны