и свойственную детям притягательность себе во благо. Иногда Хелен казалось, что Алис умеет флиртовать (в присутствии мужчин девочка начинала важничать), хотя мама сильно корила себя за такие мысли о маленькой дочке. Она почувствовала себя еще больше виноватой, когда нашла во дворе задушенного котенка, подаренного девочкам кузиной. Сердце Эриэл было разбито. Слезы же Алис казались наигранными. Как ни старалась Хелен прогнать эту мысль, ей казалось, что Алис была каким-то образом причастна к смерти котенка.
Сестры ссорились, но и здесь было «что-то не так». Эриэл всегда защищалась, а Алис всегда нападала, и, казалось, получала особое удовольствие, если ей удавалось чем-то насолить сестре. Все испытали огромное облегчение, когда Алис в семнадцать лет ушла из дому, по крайней мере, Эриэл могла жить спокойно. Вскоре стало ясно, что Алис пристрастилась к наркотикам. Теперь она не просто была непредсказуемой, импульсивной и неуправляемой – она попала в зависимость от своей вредной привычки и, чтобы добыть деньги на наркотики, не останавливалась ни перед чем, включая воровство и проституцию. Оплата залога и программы лечения (десять тысяч долларов за три недели в дорогой клинике Нью-Гемпшира) пробила большую брешь в семейном бюджете. «Я рад, что хоть кто-то в этой семье может за себя заплатить», – говорил Стив, слыша хорошие новости от Эриэл. Одно время он всерьез размышлял над тем, сколько раз еще ему придется вытаскивать Алис из тюрьмы. В конце концов, разве не она, а не он и Хелен, должна была отвечать за свои поступки?
Хелен непоколебимо стояла на своем: никто из ее детей не проведет и ночи в тюрьме (Алис побывала там уже несколько раз, но Хелен старалась об этом не вспоминать), пока она сможет выплачивать залог. Встал вопрос об ответственности: Хелен безоговорочно верила в то, что она и Стив допустили ошибку в воспитании Алис, хотя за тридцать лет размышлений она ее так и не выявила. Возможно, причина находилась на бессознательном уровне: может, она недостаточно радовалась, когда узнала, что у нее будет двойня. Может быть, она неосознанно уделяла Алис меньше внимания, ведь в первое время после рождения она была покрепче Эриэл. Возможно, настаивая на том, чтобы близняшки одевались по-разному, ходили в разные танцевальные школы и отдыхали в разных летних лагерях, они со Стивом «запустили» синдром Джекила и Хайда[24].
Может быть… Но Хелен не верила в это. Разве не все родители ошибаются? Разве не все родители хотя бы временно больше внимания уделяют одному ребенку, обделяя другого? Разве не все родители радуются, когда их дети преодолевают жизненные невзгоды? Все это так, но ведь не в каждой семье растет своя Алис. Пытаясь найти ответы, Хелен обратилась к детству девочек. Она понаблюдала за другими семьями и заметила, что даже у некоторых безответственных и несправедливых родителей растут уравновешенные дети. Хелен знала, что из семей, где царит жестокость, часто выходят проблемные, если не сказать взвинченные до предела дети, но она понимала и то, что, несмотря на все их ошибки, ее и Стива