продовольствия и подвоз его Кишкин контролирует ежедневно. На этом оселке затачиваются теперь многие его действия. Строжайшая экономия – вот его внутренний лозунг. А внешне – появляется суровый приказ по хлебу.
«Сдабривать чем-либо хлеб – маком, тмином, орехами, изюмом и т. п., печь сдобное, изготавливать торты, печенье, баранки, кексы, кренделя, батоны – воспрещается». Нарушившие этот указ могли быть строго наказаны – им грозило до 6 месяцев тюрьмы. Но и эти жесткие меры превосходит приказ, через несколько дней подписанный Комиссаром Московского градоначальства А.М. Никитиным. Согласно ему, в распоряжение Московского городского продовольственного комитета отчуждали (проще бы сказать, конфисковывали) скрытые запасы хлеба, ржи, полбы, проса, гречихи, чечевицы, кукурузы, овса, отрубей и даже жмыхов.
Тревожной проблемой становится нехватка энергии. И Кишкин издает приказ о сокращении пользования электричеством. Отныне, освещение реклам, вывесок, витрин, а также наружное освещение театров, кинематографов, магазинов, ресторанов, клубов – прекращается. Только во время разъезда гостей позволялось иметь для освещения лампочку до 300 ватт. А закрыть «лавочку» надо было до 11 часов вечера. Витринное освещение злачных мест предписывалось ополовинить.
Новые трудности с продовольствием возникают в мае. Кишкин издает приказ:
«Впредь до введения карточной системы на мясо, устанавливаю продажу мяса, начиная с 13 сего мая по понедельникам, вторникам и субботам. Торговля мясом по воскресным дням воспрещается.
Комиссар по г. Москве Н. Кишкин».
Подобные документы в годы Мировой войны сочиняли во многих воюющих странах и даже в Швейцарии. Верил ли Кишкин в выполнимость таких установлений?
В конце мая 1917 года хлеб, муку и сахар в белокаменной можно было получить только по карточкам. Готовилось введение карточек на мясо (с 12 июня) и «другие предметы первой необходимости». Власть призывала солдат не вторгаться в «хвосты» у продовольственных лавок и не пытаться получить хлеб сверх нормы, которые им выдаются в воинских частях. Тем, кто мог быть неприятно удивлен повышением цен на спиртное, Кишкин вежливо втолковывал, что теперь четверть ведра 90-процентного спирта без посуды стоит 1 р. 76 коп., что цены на бутылочных этикетках могут пока встречаться и старые.
Материальные трудности городского населения подрывали престиж власти Комиссара Временного правительства Н.М. Кишкина. Все чаще он оказывался лицом к лицу с возбужденной, разнузданной толпой. «Кишкин мужественно и твердо стоял среди этого урагана и сумятицы. Ему было ясно, что волна поднялась и ломает в своем неодолимом напоре старые формы старого уклада», – писал Н.И. Астров. Как справедливо считал мемуарист, для Кишкина на его главном московском посту было важно уберечь государство от потрясений его глубинных основ.
Осознавая, подобно лидеру своей партии П.Н. Милюкову, что «революция сошла с рельс», что события развиваются